Она говорила ещё что-то – такое же обидное, злобное, но я почти не слышала её слов, они проходили мимо меня, не задевая. Потому что я знала, что это не могло быть правдой.
Сестра замолчала, тяжело дыша. Наверное, поток её красноречия иссяк, или она просто решила передохнуть, наговорив мне столько гадостей.
- Знаешь, Лил, - сказала я медленно, воспользовавшись этой паузой, - раньше я обижалась на тебя, но теперь понимаю, что ты говоришь это, потому что сама несчастна. Что с тобой? У тебя не ладится с мужем?
Лилиана вспыхнула, мгновенно став красной, как цветок мака, потом так же стремительно побледнела и вдруг разрыдалась, схватившись за голову и сминая изящную шляпу.
Её затрясло от слёз, и я испугалась, разом позабыв все наши ссоры и разногласия. Обняв сестру за плечи, я пыталась утешить её, но Лилиана рыдала всё сильнее, и вдруг начала задыхаться, сев прямо на пол.
Перепуганная до смерти, я бросилась в кухню, принесла родниковой воды и напоила сестру. Зубы её стучали по краю бокала, но она сразу задышала, и рыдания постепенно прекратились.
- Что случилось, Лил? – спросила я, помогая ей снять шляпку и распустить ленты на горловине платья. – Фьер Капрет недобр с тобой?
Слёзы снова потекли по её щекам, и я заботливо промокнула их платочком, продолжая расспрашивать. Лилиана долго отнекивалась, но потом рассказала, и я была поражена и возмущена, услышав правду о её семейной жизни.
Фьер Капрет, который казался мне образцом респектабельности, и который постоянно бичевал распущенность, сам был завсегдатаем веселых домов в Нижнем городе. Я не могла в это поверить – ходить к гулящим женщинам, имея такую красавицу жену? Как это возможно?!
- Ты не представляешь, как мне противно и страшно, когда он прикасается ко мне, - Лилиана рассказывала, а слёзы всё катились и катились из её глаз. – Как будто меня вываливают в грязи!
- Тебе надо развестись, - сказала я твёрдо. – Ты не должна терпеть подобного обращения…
Лилиана вскинула на меня глаза насмешливо и недоумённо, и поднялась на ноги, отстранив меня, когда я хотела поддержать её.
- Если ты опозорила себя замужеством, - произнесла она высокомерно, надевая шляпу, - то хочешь, чтобы я опозорила себя разводом? Я похожа на сумасшедшую?
- Но ты страдаешь, Лил.
- Не твое дело, - отрезала она, опять становясь далёкой и чужой, как будто не плакала только что навзрыд у меня на плече. – Беспокойся о себе, а у меня всё хорошо.
Она ушла, даже не попрощавшись, и я закрыла за ней дверь с тяжелым сердцем, не зная, должна ли я вмешаться в семейную жизнь сестры или лучше и правда позаботиться о себе.