- Буду внизу, - фьер Капрет надел шляпу, превратившись в унылого ворона, и вышел, оставив меня одну.
Я не заставила его долго ждать и просто накинула плащ поверх утреннего платья. Мы вышли через внутренний двор, прошли через заднюю калитку и там, в переулке, действительно, стояла крытая коляска, запряженная какой-то невзрачной серой лошадью со спутанным и грязным хвостом.
В коляске лежал букет лилий, и я взяла его на колени, уткнувшись лицом в хрупкие белые цветы, пахнущие так тонко и нежно.
Фьер Капрет сел рядом, взял вожжи, и коляска покатила по улице.
Лилиану похоронили на одном из семи кладбищ Сартена – на самом старом и красивом, там был фамильный склеп Монжеро. Мы оставили коляску возле церкви, прошли узкой извилистой улочкой к Ливанским воротам и оказались на кладбище Хиллс-корт.
Старинные мавзолеи стояли в тени величественных ливанских кедров, охранявшись тишину последнего пристанища жителей Сартена. Статуи со скорбными ликами, увитые плющом, казались тенями прошлого – душами тех, кто был похоронен здесь сто, двести, пятьсот лет назад. Пройдя кедровую аллею, мы проплутали между поросшими травой холмами, на которых ещё были видны могильные плиты с полустертыми надписями. Потом начались одиночные склепы, а потом мы вышли к каменной часовне, за которой находилась усыпальница рода Монжеро.
Букет нёс фьер Капрет, но подойдя к склепу, он передал цветы мне и открыл туго повернувшуюся в петлях литую калитку.
Я опустилась на колени, смахнула с могильной плиты Лилиан засохшие цветы и положила лилии, погладив холодный камень.
- Надеюсь, вы любили её, - сказал Капрет, снимая шапку и кладя её на скамейку у стены.
- Очень, - ответила я, расправляя листья букета. – Мы были очень близки, пока она не переехала в Сартен. А когда я приехала сюда, она заботилась обо мне.
- Тогда ради её памяти – скажите, где прячется палач?
Я медленно подняла голову, посмотрев на него. Он стоял против входа в склеп, и свет бил ему в спину, превратив унылого ворона в черную зловещую фигуру.
- Но мне не известно, где он, - сказала я, выпрямляясь.
- Вы лжете, - сказал он ровно. – Палач был у вас этой ночью. Вам удалось обмануть Ламартеша, но меня вы не обманите.
– Зачем вы выспрашиваете о нём? По приказу фьера Ламартеша?
- По своему собственному желанию. Мне нужно знать, где прячется ваш палач, чтобы его убить.
- В сотый раз повторяю вам, что Рейнар – не убийца, - воскликнула я, но он не стал меня слушать.
- Нет сомнений, что это он, - отрезал фьер Капрет. – Вызвал её на свидание, а потом убил. Но так ей и надо, лживой гадине. Она обманула меня, говорила, что любит, а сама только и думала, что о своем «любимом Арре».