— Вам звонит Лийа, — раздался голос Мары в коммутаторе. Аджитт едва заметно поморщился — кажется, они всё обсудили и договорились о встрече, что ещё ей от него надо? Нехотя подняв трубку, он сухо поздоровался.
— Я хочу, чтобы ты разорвал контракт с Лерой, — безапелляционно заявила Лийа.
— Прости? — приподнял бровь Аджитт.
— Прогони её. Не хочу её видеть.
— Ревновать к Игрушке глупо, и ты прекрасно это знаешь.
— Я не ревную! — голос Лийи поднялся на несколько тонов. Она помолчала и добавила спокойнее: — Я просто хочу, чтобы ты отправил её обратно. Хочешь любую другую — мне всё равно. Но Лере здесь не место.
— Вот как? А с каких пор ты решаешь, кому место рядом со мной, а кому — нет?
— С тех пор, как стала твоей невестой! — взорвалась Лийа. Но тут же прикусила язык, поморщившись — ещё немного, и она перегнёт палку. — Прошу, сделай мне приятное, — мягко сказала она. — Эта Игрушка мне не нравится. Тебе же всё равно, с кем спать.
— Интересные у тебя понятия о моих желаниях, — насмешливо протянул Аджитт. Бросив взгляд на спящую Леру, неопределённо хмыкнул. — Её контракт закончится через неделю. И тогда она решит, хочет ли его продлевать. Я не буду уговаривать, но и выгонять раньше времени не стану. Этот вопрос закрыт. Тебе ясно?
— Ясно, — вздохнула Лийа, лихорадочно размышляя, как перевести разговор в более спокойное русло. Идея звонить и требовать была плохой. Очень плохой. Но Лийа не смогла остановить себя, будто что-то внутри подталкивало, нашептывало, заставляло. — Ты же приедешь в субботу?
— Я обещал, — с лёгким раздражением откликнулся Аджитт, — значит, приеду.
— Я буду тебя ждать. И… Прости, я не должна была на тебя давить.
— Этого больше не повторится. — Аджитт не спрашивал, он утверждал. Лийа скрипнула зубами, подумав, что стерпит всё, что требуется, если это приведёт к достижению цели. Даже самодовольство жениха.
Лийа давно отключилась, а Аджитт продолжал бездумно сжимать в руке телефон, представляя, как тот разлетается под его пальцами. Что она о себе возомнила? Откуда вообще взялась эта блажь — уверенность в том, что она может требовать чего-то от него? Взгляд снова вернулся к Лере, и в груди стремительно разлилось тепло. Отложив телефон, Аджитт поднялся и медленно, словно во сне, подошёл к спящей. Присел на край дивана и осторожно, едва касаясь, поправил белоснежную прядь, упавшую на лицо. Сейчас девушка казалась хрупкой и очень уязвимой. Бледная кожа словно светилась изнутри, длинные ресницы бросали острые тени на щёки. Как он вообще сможет отпустить её от себя? А вдруг она не захочет остаться? Закрыть её, не отпускать, не отдавать — мысли вихрем проносились в голове, пробуждая острое, отчаянное чувство — она принадлежит ему, и только ему!