Следы разрушений после бури виднелись по всему городу — поваленные деревья уже пилили и убирали с дорог, рекламные вывески валялись прямо на земле или висели на проводах, а стены домов темнели в лучах солнца, исходя паром и высыхая. Лийа осторожно вела свой кабриолет, разглядывая последствия дождя и удивляясь тому, что на самом деле всё выглядит серьёзнее, чем она считала, слушая Аджитта и глав Кланов. Можно, конечно, закрыть глаза и считать, что это простая летняя гроза, только верить в это было всё сложнее.
В Старом городе всё оказалось ещё хуже — на набережной ещё стояла вода, доходя почти до колена. Некоторые фонари были повалены, лавочки, кажется, и вовсе смыло в реку. Спуститься на машине вниз не удалось, пришлось оставить её и дальше идти пешком, жалея, что на ногах лёгкие босоножки, а не резиновые сапоги. Большинство лавочек в Магическом квартале было закрыто, о чём с прискорбием сообщали таблички, висящие на дверях. Стихия не пощадила старые деревянные дома. На многих крышах виднелись рабочие, латавшие кровлю, кто-то вставлял разбитые стёкла, а перед некоторыми лавочками прямо на дороге сохли товары, пострадавшие от воды. Лийа прикусила губу и осмотрелась: неужели этот мерзкий дождь смог помешать её планам?! Мыслей о невиданной силе стихии уже не было, зато досада на то, что придётся отложить встречу с Аджиттом, так и кипела в груди.
— Вы ищете что-то? — окликнул кто-то, и Лийа повернулась. Прямо за спиной стоял старик, древний, как сами горы, окружавшие Миллард. Кожа обтягивала лысый морщинистый череп, свисая под подбородком бульдожьими складками, из-под тёмно-зелёной хламиды выглядывали тощие узловатые пальцы. Лийа хотела было презрительно хмыкнуть, но тут поймала взгляд старика и застыла. Пронзительно-жёлтые глаза ярко горели на лице, чужие, словно их украли у кого-то совсем молодого.
— Не думаю, что у вас есть то, что мне нужно, — сглотнув, с трудом произнесла Лийа. Сердце вдруг забилось быстро-быстро, но было это связано со страхом или чем-то другим — она не знала.
— Я бы не был так в этом уверен, — улыбнулся старик, и на миг показалось, что меж его губ мелькнёт раздвоенный язык. Лийе приходилось слышать о шаманах, которые отдавали свою сущность, своё тело в обмен на знания. Шаман их Клана, Руйи, тоже казался порой пугал, особенно, когда начинал нараспев читать заклинания, создавая очередное зелье или пытаясь прозреть будущее (последнее, увы, получалось у него крайне редко и затрагивало лишь самое ближайшее будущее). Конечно, и речи быть не могло, чтобы Лийа обратилась к Руйи, ведь тогда это тут же станет известно брату. А Лакус, хоть и был умён и расчётлив, обладал слишком высоким чувством долга и справедливости. Иногда слишком завышенным, думалось Лийе. Он бы не позволил ускорить помолвку таким способом, ведь честь сестры дороже всего. Впрочем, именно на эту справедливость и правильность рассчитывала Лийа, продумывая план: одно дело, если Лакус будет знать обо всё заранее и не позволит его осуществить. И совсем другое — если он будет поставлен в известность о том, что уже случилось.