— Я вроде как привязан к нему.
Джен закатывает глаза.
— Что случилось за обедом? Мэл не хочет говорить об этом.
— Она сказала мне, что беременна и что я свободен.
— Вот глупая идиотка, — рычит Джен. — Такая чертовски упрямая. Скажи мне, чего ты хочешь?
Это самый простой вопрос, на который я когда-либо отвечал.
— Я хочу того, чего всегда хотел. Мне нужна моя жена.
— А ребенок?
— Я хочу его больше, чем когда-либо в жизни.
Джен широко улыбается.
— Хороший ответ. Итак, что ты собираешься сделать, чтобы вернуть ее? Она убеждена, что ты не хочешь быть отцом.
— Она не хочет со мной разговаривать. Я уже пробовал.
Джен задумчиво постукивает пальцем по губам.
— Знаю! На следующей неделе ей нужно к врачу. Ты должен пойти туда и показать ей, что ты полностью в деле.
Еще одна неделя без Мэллори звучит как ад, но Джен права, если я смогу заставить ее понять, что действительно хочу нашего ребенка, она вернется ко мне. Мне просто нужно решить, что делать с собой всю следующую неделю, чтобы не потерять свой сходящий от любви разум.
Я стою посреди того, что раньше было моим домашним офисом, а теперь превратилось в детскую. Стены бледно-желтые, деревянный пол покрыт плюшевым ковром, в углу стоит кресло-качалка. Я только что закончил собирать кроватку и пеленальный столик. Адам наносит последние штрихи на фреску, которую он рисует на одной из стен, — лесная полянка с зверятами, которые соответствуют постельным принадлежностям и всему остальному в комнате. Как только он закончит, комната станет полностью идеальной.
Джен права, мне нужно доказать Мэллори, что я полностью согласен с нами и ребенком. Поход на прием к врачу — отличный первый шаг, но этого недостаточно. Вот тогда я и решил начать этот проект. Мэллори беспокоится, что я не хочу ребенка, но знаю, что еще она беспокоится, что я собираюсь вернуться к своим нескончаемым рабочим часам. Я не могу придумать лучшего способа показать ей, что этого абсолютно не так, чем превратить мой кабинет в комнату для нашего ребенка.
Когда мы купили этот дом, мы купили его с мыслью, что наша семья будет расти. Есть три гостевые спальни, которые в основном пустуют. Было бы проще переделать одну из этих комнат, но так лучше. Это физическое воплощение моего стремления к переменам.
Адам хлопает в ладоши.
— Все сделано, что думаешь?
— Это потрясающе, дружище. Спасибо, что нашел на это время.
— Без проблем. Это хорошая смена ритма от того коммерческого дерьма, которое я делаю для работы. Я имею в виду, какой художник не хочет провести выходные, рисуя милых маленьких лисичек и енотов? — говорит он почти саркастически.