— Зато они были, пока они жили в браке!
— С тобой бесполезно разговаривать! Ева, он вой отец, а ты с ним не общаешься, это неправильно.
— Потому что я видела, как маме было плохо. Ты в это время жил отдельно и даже не представляешь, через что она прошла!
— Надеюсь, ты когда-нибудь повзрослеешь и поумнеешь! Наберу тебе завтра, пока!
Этот разговор меня расстроил. Так происходило всегда, когда Лазарь начинал заступаться за отца. Сначала я тоже хотела, чтобы мама его простила и они сошлись. Наблюдая ежедневно, как она страдает и угасает на глазах, наверное, я возненавидела родного отца. Они были счастливой любящей парой. А потом папа начал жить на два дома. Второй его «супругой» стала мамина лучшая подруга.
Как только мама об этом узнала сразу же ушла и подала на развод. Отец все эти годы пытается ее вернуть, но мама, несмотря на свою любовь, не собирается его прощать.
Наши отношения с отцом теплыми не назовешь. Я отказалась принимать от него помощь, жить в городской квартире и даже поступать в институт рядом с домом. Не хотела защиты и помощи. Папа обижается на меня. А я не могу его понять и простить. Он и сам себя простить не может.
Я решила принять душ, поесть, а потом еще немного позаниматься. Открыв шкаф, потянулась к куртке Игната. Закутавшись в широкие полы, села обратно на постель.
«Надо ее вернуть!» — пришла мне в голову неожиданная мысль.
Я решила не звонить и не предупреждать о своем визите. Воронов не позволит мне прийти. Заявлюсь с целью вернуть вещь, а там, по обстоятельствам. Может он захочет закончить то, что начал в аудитории? Если бы не появилась Лидия Тимофеевна…
Не давая себе времени обо всем подумать и передумать, я надела любимое синее платье. Приталенный верх подчеркивал талию и грудь, а короткая юбка-разлетайка не скрывала стройных ног. Туфли на каблуке смотрелись бы с нарядом отлично, но я надела слипперы. Так я выгляжу скромнее.
Вызвав такси, я отправлюсь к дому своего преподавателя. Вчера я запомнила код подъезда, поэтому звонить решила сразу в дверь. Никуда он не денется, когда появлюсь на пороге. Снова поругаемся?
А может Воронов выслушает, поймет и простит меня?
Мандражируя, я поднималась в лифте на нужный этаж. Мысленно просила, чтобы у меня все получилось, даже пальчики скрестила, на удачу.
Нажав несмело на кнопку звонка один раз, тут же убрала руку. Сделав глубокий вдох, позвонила еще раз. Я уже придумала, что скажу, когда Игнат откроет дверь.
Раздаются приглушенные щелчки дверного замка. Мое сердце сейчас выпрыгнет из груди. На губах застывает немного нервная улыбка. Одергиваю подол короткого платья…