Такие люди, как Максим никогда не теряются, где-то посередине пути он остановился, обрисовав ситуацию гайцам, попросил патрульную машину сопроводить нас до больницы. Дальше стало значительно проще передвигаться по загруженным трассам.
По дороге, как минимум было две больницы, но меня везли в ту, где у Максима работал друг, которому он доверяет. Как только я поняла, в какую именно городскую больницу мы направляемся, готова была сбежать на светофоре. Если меня увидит папа…
А он увидит, если находится не в операционной. Да и Лазаря я видеть не желала. Не хватало только, чтобы о нашем родстве узнал Игнат! Это будет настоящий кошмар!
Успокоила себя тем, что Воронов не знает о моем ранении. А если и узнает, в лучшем случае пожелает скорейшего выздоровления, если у него до сих пор хранится мой номер. В худшем, за каждый пропуск добавит отработку.
— Ева! — услышала, его громкий крик и решила, что мне мерещится.
«Ну, почему другом Максима должен был оказаться Игнат?! Хотя, это логично, если вспомнить, что Воронов при встрече с Сашей всегда улыбается!»
В тот момент, когда он заговорил об экзамене, сомнений не осталось, но я все-таки открыла глаза, чтобы окончательно в этом убедиться! Его даже мой героический поступок не растрогал! Смотрит на меня, словно я специально под эту железяку бросилась, чтобы его занятия прогулять!
«Три отработки?! Вот же Коршун!»
Я даже пошутила, надеялась, что он улыбнется, но его каменное сердце нечем не растопить!
— Мы тебя подождем, — произнесла Саша, отпуская мою руку.
— Если можно, заштопайте меня скорей, чтобы я на занятия успела пойти, — не сдержалась и съязвила я.
Коллега Воронова на меня так посмотрел, словно я головой ударилась и несу бред. Желваки на скулах Воронова дернулись.
— Какие занятия, Ева? Вам придется несколько дней задержаться в больнице, — продолжал доктор разговаривать со мной, как с умалишенной.
— Нет, нет. У меня очень скоро экзамен, пропускать я не могу, — никак не успокаивалась. — У нас строгий преподаватель, может и до экзамена не допустить, — продолжала нервировать Воронова.
— Сейчас я тебе язык к небу пришью, а то ты много говоришь! — рассекретил себя Игнат. Его коллега громко засмеялась, поняв, на кого именно я намекаю.
Испорченная куртка полетела на пол. Туда же отправились и остальные вещи. В пропитанный кровью лифчик я вцепилась обеими руками. Удивительно то, что я смущалась обнажаться перед Игнатом. Он обжег меня строгим взглядом, убрал руки и быстро избавился от мешающей вещицы. Потом отвел в сторону кольцо, висевшее у меня на цепочке. При виде украшения во взгляде Игната ничего не изменилось. А я вспомнила, кому оно было куплено. Наверное, оно должно всегда висеть у меня на груди, как напоминание о том, что этот мужчина принадлежит другой женщине. И как бы сильно и глубоко не было мое чувство, подло пытаться занять чужое место!