И хотя теперь я знала, что в «ночи любви» любви было гораздо больше, чем ночи. Эта ночь идеально походила на ту, что представлялась мне в детстве. За одним лишь исключением — Артём был в чёрном худи, а вместо соловья из леса доносилось мрачное уханье. Но всё равно это было прекрасно.
БТ приехали под утро и переполошили весь дом. Они заблудились и плутали по округе на своем дорогущем Мерсе часа четыре. Но узнала я об этом гораздо позже, потому что шум снизу до мансарды почти не доходил.
Я проснулась и, одевшись, отправилась на кухню. Однако доносившиеся со второго этажа голоса заставили изменить маршрут.
В полумраке гостиной, развалившись в креслах и на диванах сидели Артём с Максом, трое парней из Бездушной твари и две девушки.
Задернутые шторы сдерживали палящее солнце, но из-за закрытых окон стояла страшная духота и к привычному устойчивому запаху краски примешались новые, чужие запахи парфюма, нагретого пластика и алкоголя. Журнальный столик был заставлен стаканами и бутылками. Все что-то пили.
Парням из БТ было лет по двадцать с небольшим. Эдик — шатен с прямой короткой чёлкой и вытутаированной прямо посреди лба неразборчивой надписью, кажется, играл на барабанах.
Увешанный цепями, в огромных тёмных очках и с перстнями почти на каждом пальце Рон — на гитаре. А косящего под родственника Малфоев, неестественно яркого блондина, с кислым лицом и стеклянным взглядом, звали Нильс, и он был у них солистом.
Смуглую, белозубую, с маленьким крючковатым носом, пирсингом в бровях и чёрными дредами Даяну я тоже знала.
А вот инстаграмщицу, которую они называли — Даша Касторка, я видела впервые. Артём предупреждал, что они привезут её с собой для съемок.
Обычная среднестатистическая девчонка с неправильным прикусом и бесцветными ресницами. Зато мимика у неё была превосходная. Она то и дело игриво морщила нос, кокетливо кривилась, высовывала язык и так широко раскрывала рот, что ей мог позавидовать сам Джаггер. Одежды на ней было по минимум. Едва прикрывающий грудь чёрный топ без бретелек и шортики по типу спортивных трусов с белыми полосками по бокам. Разговаривала Касторка развязно, постоянно вставляя матерные словечки и глупо закатываясь над собственными словами.
Я остановилась в дверях, раздумывая, стоит ли входить.
— Говорят, Чернецкий, ты на стройке батрачишь. Это правда? — Эдик полулежал в одном конце дивана, Артём, положив ноги на журнальный столик, сидел в другом.
— Кто говорит?
— Да так… Ходят слухи.
— Может ты ещё и надписи на заборах читаешь?
— Нет, серьёзно, Тём, — Даяна, как и Макс, занимала отдельное кресло. — Тебе реально по фану весь этот маргинальный экшен?