Похоже, она ему сильно приглянулась, и со вчерашнего дня, как только он её впервые увидел, не переставал бессовестно пялиться.
Артём с Витой ехали куда-то в другой город, подробностей я не знал. Поговорить мы ещё не успели. Вита около четырех часов провела в изоляторе лагеря, приходя в себя от потрясения, Артём старательно делал вид, что ничего особенного не произошло, и попадать под обрушение — это чуть ли не каждодневная его забава.
— Прикинь, Никитос, — он поймал мой взгляд. — Пока мы там развлекались, машину обули.
— Как обули? — удивился я. — Здесь? В лесу?
— Она же вся открытая стояла, — пояснил Макс. — Двери нараспашку.
— Короче, медали ваши тю-тю. Вместе с нашими шмотками.
— Коробку с пончиками даже взяли, — сказала Вита.
— Фигово, — я расстроился, но не сильно.
То что найденные в развалинах лагеря медали, которые мы должны были отвезти в полицию в обмен на заявление фермеров, обвиняющих нас в проникновении на частную собственность, пропали — было плохо. Однако теперь, когда мы уезжали в Москву, казалось, это уже не имеет никакого значения. Да и не до того было.
— Вот тебе компенсация, — Артём, перегнулся через Виту и протянул мне большой хороший смартфон. — Под сидением в Пандоре валялся. Без понятия чей. Прикол, да? Пончики забрали, а Айфон не нашли.
— Да ну, не нужно, — попытался отказаться я. — Зачем?
— Тифу отдай. Он всё равно свой посеял. Симку поменяет и зашибись.
— А вдруг хозяева объявятся?
— Не объявятся, — заверил Артём. — Я кроме вас уже полгода никого к себе не сажал, а раз за полгода не объявились, значит, он нафиг никому не сдался.
Я нехотя сунул телефон в карман шорт. Просто, чтобы не препираться.
— Счастливого пути, — также через Виту я пожал ему руку, помахал ей, Максу на всякий случай тоже пожал. — Пойду Ваньку искать. У него угрызения совести. По кустам прячется.
— Да ну, фигня, — отмахнулся Артём. — Скажи, пусть не расстраивается, я не в обиде.
— Спасибо! До свидания, — крикнула Вита Саше, и они помахали друг другу.
Вита оставалась для меня тёмной лошадкой. Видел я её всего пару раз, но общаться не приходилось. Лицо у неё было хорошее: нежное, с широко распахнутыми светло-голубыми глазами, тонкой кожей, аккуратным носиком и немного по-детски пухлым ртом. Тёмные, немного вьющиеся волосы чуть ниже плеч, тонкая шея и слишком худенькая по моим эталонам красоты фигурка. Вполне себе нормальная девушка, вот только рядом с ярким, самоуверенным Артёмом она казалась чересчур робкой и всё время как будто растерянной. Артём мог выбрать себе любую красавицу, но почему-то упрямо уцепился за обычную среднестатистическую и маленькую девочку, ради которой готов был похоронить себя под падающей стеной. Вот этого я не понимал.