Сначала моим глазам предстала перемотанная синей изолентой деревянная рукоятка, а за ней чёрный короткий металлический ствол.
— Дедов обрез, — беспечным тоном пояснил Кролик.
— Ты же сам клялся, что ничего забирать не будешь.
— Это не воспоминание. Это просто полезная вещь. Где я ещё такое найду?
— С ума сошел? Чтобы носить оружие, нужно разрешение.
— Это статья, — подтвердил Волк, протягивая руку к обрезу, но Кролик, быстро схватив рюкзак, отошёл в сторону.
— Мне ничего не будет. У меня справка из психдиспансера.
— Зашибись, — Волк громко хохотнул. — Псих с обрезом.
Белые цифры 88 на его синей, напоминающей футбольную форму, футболке тоже светились на солнце.
— Зачем он тебе? — спросила я.
— Затем, что даже у меня терпение не бесконечное.
— Кость, ну хватит. Разгуливать по Москве с этой штукой — полная дичь, — я сняла с него маску и пока приглаживала светлую, отросшую до самого носа чёлку, Волк изловчился и выхватил обрез из рюкзака. Затем тоже снял маску.
— Он хоть стреляет?
— Ещё как стреляет, — Амелин попытался отнять ствол, но Лёха быстро отскочил. Уронил маску, но не поднял, а рванул в сторону, и они стали гоняться.
Зигзагами. От обочины к обочине.
— Совсем сдурели? — закричала я. — А если он выстрелит?!
В утренней тишине мой взволнованный голос прозвучал чересчур громко.
— Не выстрелит, — Амелин наконец отобрал обрез. — Он не заряжен.
— Аха-ха, — закатился Лёха. — Представляю, к тебе такие хулиганы подходят, а ты им: «Ща, пацаны, пять сек, пушку только заряжу».
— Не. Я их прикладом накрою.
— Ага, — поддакнула я. — А потом справкой из психдиспансера добьёшь.
Через час с небольшими остановками мы всё же добрались до станции и сели в электричку. К счастью, людей в ней было немного, поэтому продолжение игры в Кролика и Волка выглядело не так позорно.
Всё началось с того, что Лёха пристроился к сидевшей напротив нас курносой короткостриженой девушке и предложил «сфотографироваться с волком недорого».
Девушка смутилась. Лёха заверил, что, если фотка ей не понравится, он вернет половину стоимости. Передал мне телефон, обнял её и велел снимать.
Девушка покраснела, но, не решаясь пересесть, стала неловко подыгрывать ему. К ним присоединился Кролик, и я какое-то время фотографировала их в разных дурацких видах и позах.
А потом нас увидел проходивший мимо мальчик лет шести и, уцепившись за маму, принялся канючить: «Хочу сфотографироваться с зайчиком». Это громкое, разносящееся на весь вагон нытьё длилось минут пять, пока его мама всё же не подошла к нам:
— Можно он с вами сфотографируется?