Я полюбила его таким, какой он есть. Так что, лёжа в темноте чемоданной комнаты, оглохнув от грозы и ослепнув от молний, мы помирились и простили друг друга.
Утром он, по всей вероятности, вылез через окно. Чемоданная находилась на третьем этаже, но для него перебраться при свете дня на пожарную лестницу и спуститься по ней ничего не стоило. Они с Максом обожали такое.
Я всё ждала, что он придёт и откроет меня, но вместо него появился милый, кудрявый блондинчик, похожий на рождественского эльфа и деловым тоном объявил, что я должна «срочно покинуть объект, ибо он подлежит разрушению».
Все это так отчётливо прокручивалось у меня в голове, что я никак не могла понять, отчего укол не действует, почему я не засыпаю, а лежу, уткнувшись лицом в подушку и отстранённо размышляю о себе, как о каком-то сериальном персонаже, пытаясь восстановить события предыдущих серий.
Я была уверена, что нахожусь в палате совершенно одна, поэтому прозвучавший совсем рядом голос Макса заставил вздрогнуть.
— Куда потом? В Юрово?
Обычно Макс говорил тихо, но в тишине палаты его голос прозвучал чересчур звучно.
— В Юрово сразу Костровы припрутся и будут мозг насчет контракта выносить.
Сердце болезненно ёкнуло. Но вместо того, чтобы кинуться Артёму на шею, я сильнее вжалась в подушку.
— Полина постоянно во всё лезет. Вообще бы никогда туда не возвращался. Как думаешь, Котик, я могу продать дом и уехать за тридевять земель? Так, чтобы никаких Костровых на сто километров поблизости?
В отличие от Макса, Артём всегда разговаривал громко и уверенно.
Было очень странно, что они так незаметно здесь появились и, судя по всему, сидели уже какое-то время. Вероятно, я всё-таки заснула.
— Теоретически можешь, — откликнулся Макс. — Но на деле — сам знаешь, что один ты всего этого не вывезешь.
— Почему один? А ты мне на что?
— Тём, мы с тобой за год просрём всё, как нечего делать. Просто снимись в этом чертовом клипе, напиши пару мелодий и на ближайшие полгода они отвалят.
— Я не могу их написать, потому что не идёт.
— А знаешь, почему не идёт? Потому что ты и не пытался. Ты делаешь всё, что угодно, только не то, что нужно.
— Я вообще не хочу для них ничего делать. Сам по себе хочу, а как подумаю про Костровых — сразу облом. Полная импотенция.
Макс сдавленно гоготнул.
— Это ты зря. Тебе ещё на Полине жениться.
— Да пошла она, гадюка. Я передумал. У меня новый план.
— В смысле? — Макс удивился. — Я считал, этот вопрос решен.
— По сути, Костров просто управляющий. Если брать его долю авторских, то это пятьдесят на пятьдесят. Не такие уж и большие деньги, всё остальное он получает от клуба, от студий и от того, что сдаёт в аренду. Он попросту юзает мамашины здания, которые принадлежат мне.