Тифон медленно повернул голову и упёрся взглядом в Макса. Тот сделал шаг назад.
— Это не Макс, — поспешно вмешалась я. — Это Нильс.
— Это Нильс, — подтвердила Зоя и, приходя в себя после удивления, облегчённо улыбнулась. — Как же я рада тебя видеть!
— Кто такой Нильс?
Мы обе махнули рукой на Нильса.
— Эй, стойте, — запротестовала Даяна.
Но было поздно. Тифон быстро подошёл к дивану, поднял Нильса двумя руками: за ворот и за пояс и, сшибая всё по дороге, потащил на балкон.
— Правильно, — воодушевленно крикнула Зоя. — Выкинь эту сволочь отсюда.
Рон, Эдик и Даяна бросились спасать Нильса.
— Господи, и здесь то же самое!
Я повернулась на голос. Прямо за моей спиной стоял Ярослав, а рядом с ним незнакомый парень с огромными синяками под глазами.
— Беги вызывай неотложку, — сказал парень и ринулся на помощь Тифону.
И я побежала. Но не за неотложкой.
Артём был в мансарде. Просто лежал лицом вниз и не двигался.
Я села на пол, на колени, возле подушки и погладила его по плечу.
— Когда вы уехали в клуб, и мы тут остались вчетвером, Нильс сделал нам коктейль, в который подмешал какой-то наркотик. Мы все уснули. В Зоиной комнате. Помнишь, ты пришел и меня не было? А когда проснулись, оказалось, что мы все раздеты. Пока спали, Нильс снял с нас одежду и записал это на телефон.
Я старалась говорить как можно спокойнее, но получалось плохо. Оправдание, хоть и было правдивым, но отчего-то выходило беспомощным.
— БТ стали шантажировать нас с Максом этим. Вот и всё.
Не зная, что ещё сказать, я снова погладила его. Он пошевелил плечом.
— Ты мне не веришь?
— Правда всегда на стороне того, кто рассказывает первым, — сдавленно проговорил в подушку Артём. — Почему ты сразу не рассказала мне?
— Прости, пожалуйста, но Макс был против. Он очень боится, что ты испортишь отношения с Костровым, и у вас будут проблемы. К тому же, из-за этого коктейля мы долго ничего не помнили.
— Твоя история отдаёт дешёвым сериалом.
— Ты меня теперь убьёшь? Макс сказал, что убьёшь.
— Макс считает, что я такой же психопат, как и мой отец, — Артём резко приподнялся на руках и сел. — А я н-не мой отец. Ясно тебе? Я н-не хочу быть и не буду таким. Я сам по себе. Такой, какой есть.
После обрушение корпуса в его речи впервые проскочило заикание.
— Я это знаю.
— В отличие от н-него у меня есть мозг. И глаза. И я знаю тебя, Витя. Я отлично тебя знаю. Ведь это именно ты показала мне, что в этом долбанном мире может быть хоть что-то хорошее. Ты, возможно, и могла бы увлечься каким-то там Ярославом, но оказаться в одной постели с М-максом… и Зоей… Кем бы я был, если бы поверил в это?