— На что кинуть?
— Не знаю! На деньги… Вот приводишь ты его к себе, а потом он тебя или обкрадывает, или шантажирует.
— Чем шантажирует?
— Чем угодно. Скажет, что ты домогался до него и всё… Ты попал. Сейчас знаешь какие дети?
— Тоня, — Амелин взял меня за руку. — Это просто несчастный, одинокий мальчик, которому очень плохо. Поверь, я точно знаю.
— Оставь ему свой номер. Пусть звонит в случае чего. У тебя же есть какая-то знакомая из службы опеки.
— Это так не работает.
— Вот именно. Мы ничего не знаем ни про него, ни про его семью. Может, он всё наврал и его никто и пальцем не тронул, а он сам ударился или с другими мальчишками подрался и теперь просто сидит и сочиняет всё. А дома его ждут нормальные мама, папа и бабушка.
— Какая же ты подозрительная. И недоверчивая. Это всего лишь мальчик.
Я решительно освободила руку и вернулась к мальчику.
— Вы передумали меня брать?
— Я и не собиралась.
Зачем-то вернув мне яблоко, он бросил в сторону Амелина молящий взгляд.
— А Костя?
— Запиши его телефон, и если прямо совсем плохо будет — звони. Ну, или пиши. Только не ввязывайся ни во что и ни с кем не ходи!
Продиктовав мальчику номер и спешно подхватив Амелина, я потянула его к метро.
— У тебя такое лицо, как будто тебе родители игрушку не купили.
— Мне родители ничего не покупали. У меня и родителей толком не было. Только это не игрушки, Тоня, это чья-то жизнь. И самое страшное в ней знаешь, что? Вовсе не побег. Самое страшное — безысходность. Когда понимаешь, что никуда ты не убежишь. И что так будет всегда, а ждать, пока вырастешь, уже нет никаких сил.
Больше за всю дорогу он не проронил ни слова.
Никита
Говорят, что у любой истории есть своё начало и конец. Какое-то определённое событие, за которым следует череда перипетий, составляющих эту историю, а за ними финал.
Но я считаю, что это всё ерунда. Нет никакого определённого начала.
История сбитого на перекрёстке пешехода может тянуться с самого его рождения и рассказывать о том, что привело его на эту дорогу, а может начаться за пару минут до появления всех участников столкновения.
То же самое с финалом: ничто и никогда не заканчивается полностью. Пешеход погибает, но жизнь-то продолжается.
Начало и конец — всего лишь две точки на бесконечной прямой, между которыми находится единственная и самая главная точка. Точка невозврата.
Нашей точкой невозврата стал разрушенный корпус. Он связал всех. И тех, кто был рядом в момент его обрушения, и тех, кто даже не догадывался о его существовании и не подозревал, как сильно изменится их ближайшее будущее из-за всего, что случилось у нас.