Лгать не хотелось совершенно. Но не может же она сказать правду!
— Ксения?
— Понимаете… я…
— Ясно, — Игорь Андреевич рассмеялся, и так легко, будто совсем не обиделся. — Вы не любите розы?
— Не в этом дело. Я любила розы, но… кое-что случилось, и теперь я розы не люблю. Особенно белые. Простите…
— Ксения… — он всё смеялся. — Не расстраивайтесь вы так. Я вам другие цветы подарю. Вы какие любите?
— Не надо другие! Зачем? Очень красивый букет, мне хватит!
— Ну а всё-таки, — Игорь Андреевич уже не смеялся, но точно улыбался. — Мне просто интересно, какие цветы вы любите, Ксения.
Она вздохнула.
— Ладно. Мне альстромерии нравятся.
— Альстромерии? — переспросил он озадаченно. — Не помню даже, как выглядят.
— На лилии похожи, только мельче и не воняют. Но нe нужно мне ничего дарить, правда! Мне вполне достаточно роз, тем более что они очень красивые.
— Ксения, — а теперь голос был лукавым, — я сейчас открою вам страшную тайну. Когда и в каком количестве дарить женщине цветы, решает мужчина. Так что можете меня не уговаривать, я всё равно не послушаюсь.
И она не смогла не улыбнуться.
— Ладно. Тогда не буду уговаривать, а просто скажу спасибо.
— Вот и прекрасно. Хорошего дня, Ксения.
— И вам, Игорь Андреевич.
Увы, хороший день ей, к сожалению, не светил. Виктор с самого утра пришёл на работу в ужасном настроении, и явно решил испортить его заодно и всем окружающим. Причём не только Ксюше, на этот раз репрессии коснулись всех. Правда, ей досталось сильнее других, но это уж как водится.
А сразу после быстрого и почти незаметного обеда в кофе-зоне на почту пришла рассылка с сообщением о дате грядущего корпоратива — празднования двадцатилетия издательства. Торжество намечалось на пятницу, и до него было ещё три с половиной недели.
В конце письма стояло указание для руководителей редакций: собрать сведения, кто пойдёт на банкет в ресторан, а кто не пойдёт. Завизировать, оформить как служебную записку и сдать секретарю генерального директора.
— И чё, кто не пойдёт, тех уволят, что ли? — фыркнула Галя Елецкая, гипнотизируя взглядом монитор.
— Да ну конечно, — рассмеялась Ксюша. — Тогда пол-издательства увольнять придётся.
— А зачем тогда секретарю генерального?
— Поручили что-нибудь. Составить список патриотов родных пенатов, например. А потом им премию дадут… за патриотизм и любовь к отечеству.
— Ксюша! — рявкнул Виктор. Гад, услышал всё-таки… а ведь негромко говорила. — И кто ты у нас, патриот или дезертир?
Глупый вопрос, особенно с учётом того, что случилось на последнем корпоративе.
— Дезертир, товарищ начальник, — усмехнулась Ксюша, нутром чуя — терять ей уже нечего. — Можете записать меня в отсутствующие.