– Простите, – вновь неловко извинилась я, хотя не совсем понимала за что. В моей ситуации, подобная реакция на незнакомого мужчину – нормальна. Особенно на такого… пусть будет «экзотичного». Однако его разочарование в моей смелости, почему-то, было неприятно.
– Не страшно. Я привык, что на меня так реагируют люди, – отмахнулся он. – Однако, меня поразило другое – с диким, свирепым хищником ты спала в обнимку, а меня испугалась. Это странно, согласись.
И вот ни капельки не странно. Я же объяснила, что в том состоянии, в котором я встретила… Шаю, соображала плохо. Действовала на одних инстинктах. А когда увидела своего спасителя, чувствовала себя уже лучше, вспомнив и другие инстинкты. Например, забытый мною в лесу, заветный, инстинкт самосохранения.
– Но и это не все, – продолжил мужчина возмущаться непонятно чему. – Я мог и сам списать твои объятия с Шаей на помутнение рассудка в стрессовой ситуации. И твоя реакция на меня была вполне объяснима, даже, где-то, предсказуема. Вы, люди, такие однотипные, – протянул он с ноткой пренебрежения, отчего я напряглась, судорожно пытаясь понять к какой же расе он тогда относится. – Однако не прошло и получаса, как ты спокойно уснула на моих руках, хотя, по идее, должна была бы меня опасаться, а не проявлять такого доверия.
Мне стало стыдно. И вновь захотелось оправдать свое поведение, но почему-то подумалось, что моих оправданий никто не ждет.
– Простите, если оскорбила своим поведением, – вздохнула я, чувствуя, как лицо окрашивается в розовый цвет.
– Еще твои вечные извинения, к месту и без, раздражают, – заметил он недовольно.
С губ чуть было не сорвалось очередное «Простите», но я вовремя опомнилась и промолчала.
– Как себя чувствуешь? – уже более миролюбиво задал вопрос мой странный спаситель, закинув ногу на ногу, окинув меня взглядом с научным интересом.
– Спасибо, хорошо, – с заминкой ответила я, прислушиваясь к себе. Вроде, ничего не болело. Слабость была, но не критичная. А еще очень хотелось есть. Принюхалась к себе и поняла, что, все же, помыться стоит в первую очередь.
– Двигаться сама можешь? – очередной вопрос.
– Не знаю, – нахмурилась я и уже хотела вылезти из-под одеяла, чтобы встать с кровати, как вовремя опомнилась. – Вы… Вы могли бы отвернуться?
– Зачем? – искренне изумился красноволосый.
– Я не одета, – ответила я очевидное, продолжая прижимать шерстяное одеяло к груди, как родное.
– На тебе рубашка, – не согласились со мной и с ожиданием уставились.
Я упрямо поджала губы. Вот, понимаю, что, вероятно, он уже все видел, да и в прошлый раз даже в подобном виде на руках носил… но не могу я так. Меня воспитывали иначе.