-Что ты делаешь? – возмутилась я громко и попыталась вырваться из цепкого стального захвата его пальцев. – Пусти меня немедленно!
Несмотря на то, что мужчина хромал, очень скоро он усадил меня на ближайшую лавочку, спиной к могиле родителей, опустился рядом и протянул мне белоснежный платок, который достал из кармана пиджака.
-Утрись, - холодно заметил он, пока я изумленно палилась в его лицо, стараясь подыскать слова покрепче, чтобы обматерить нахала. – Сейчас принесут воду, ты же не хочешь, чтобы тебя увидели в таком состоянии? –добавил он, отчего я тут же удивленно моргнула и даже хрюкнула, моментально забыв про мат. – У тебя кажется даже уши мокрые. Это я так, если ты не знала. Но если так и задумано, то извини, - продолжил он невозмутимо и посмотрел куда-то вдаль. – О, как раз водитель идет с бутылкой.
Это подействовало, я выхватила из его рук платок и стала судорожно утираться, и даже смачно высморкалась. В моем воспаленном мозгу даже не возникла мысль, что меня банально развели. Нет, мужчина из машины и правда вскоре подошел, и даже вместе с бутылкой, но к тому моменту я уже приняла вид человека, а не амебы. Однако поведение Рязанова показалось мне как минимум возмутительным. Потому когда водитель подал мне бутылку с водой и скрылся в обратном направлении по кивку своего начальника, я спросила:
-Что это сейчас было?
-У тебя была истерика, - невозмутимо ответил он и достал сигарету из пачки, что хранилась у него в кармане. Повертел в руках, словно размышляя о чем-то, а после засунул обратно в упаковку, и выбросил в урну. – Давно пора было бросить. – ответил он на мой взгляд.
-То, что по твоему мнению у меня была истерика, ты считаешь достаточным поводом, чтобы вмешиваться? – не стала я уходить от темы.
- Да, - просто ответил он и спокойно посмотрел в мое лицо. – Я слышал твои слова. Хотел подойти и предложить платок, когда заметил, что ты плачешь, но расслышал твои слова. В чем ты так винишь себя, Даша?
-Тебе какое дело? – насупилась я, чувствуя, что подбородок вновь затрясся, а на глаза наворачиваются слезы.
-Я пытаюсь помочь. И мне неприятно видеть, как ты плачешь.
-Ну, так не смотри, - грубо отозвалась я, а после призвала себя к порядку и глубоко вздохнула, промокнув платком текущий нос. – Прости. Я не хотела на тебя срываться.
-Ничего, переживал и худшие моменты. – усмехнулся он. – Так в чем ты себя винишь, Даш? Ты никак не могла повлиять на авиакатастрофу, в которую попали твои родители. Глупо винить себя в том, чего не мог предотвратить. Тем более так убиваться на протяжении двух лет.