– Что? – моментально побледнела я и отошла, но недалеко.
– Стоять! – рявкнула вампирша, и я замерла. – Повторяю: я хочу знать, что потребовал мой муж за свое покровительство. И даже не смей заикаться по поводу того, что не понимаешь, о чем речь. Алукард отдал указ о твоей полной неприкосновенности, и дал тебе полномочия на ревизию любого знатного дома. И я хочу знать, что именно ему нужно.
– Он просто выполняет условия мирного договора и проявляет содействие… – пробормотала я.
– Еще одно такое заявление, и тебе не понравится то, что я с тобой сделаю, – предупредила вампирша, подходя ближе, со зловещим прищуром на лице. Заметила, как ее верхняя губа подрагивает от ярости, приоткрывая оскал острых клыков. – Что же, – произнесла она, видя, что я по-прежнему упрямо молчу. – Я хотела с тобой по-хорошему. Как знаешь, прелесть моя, видимо, придется перейти к наглядному уроку.
Не успела я среагировать, как она в секунду оказалась возле меня, дернув на себя за руку. А для верности перехватила ладонью за шею. Повернула меня к одной из темных стен, сама же встала за моей спиной, продолжая удерживать на месте.
– А теперь смотри, – прошипела она мне на ухо, после чего стена перед нами стала медленно подсвечиваться, а затем и вовсе потеряла структуру, став прозрачной. – Интересно, правда? – ехидно уточнила вампирша. – Это прозрачное зеркало. Со стороны комнаты это обычная вещь, с другой – прозрачное стекло, стоит его только активировать, – хохотнула она, но я практически не обращала внимания на ее слова, так как прозрачное зеркало открыло для меня отвратительную картину, отчего воздух застрял в горле, вместе с навернувшимся комком тошноты.
– Ну, как? Нравится? Посмотри, – дернула она меня за подбородок, заставляя повернуться лицо к открывшейся картине. – Посмотри внимательно, что тебя может ждать, когда благосклонность моего муженька кончится, а со мной ты рассоришься.
Сквозь навернувшиеся слезы, смотрела как… стоящего на четвереньках, полностью обнаженного Кристиана с двух сторон зажали такие же голые братья Элиаде. Ион держался за мускулистые бедра моего друга и с ожесточением вбивался в них своим пахом, пока его младший брат – Александру, держа человеческого посла за волосы, одной рукой, входил в его рот на всю немалую длину, не щадя любовника. Лишь изредка отстраняясь, когда лицо моего друга краснело слишком сильно. Крису давали отдышаться, а после вновь насиловали его рот.
Закусив прокушенную губу, ощутила, как по лицу покатились слезы.
– Остановите это, – тихо произнесла я с мольбой в голосе. – Ваше Величество, прошу, остановите! Это же насилие! – запричитала я.