Это был необидный, хрустально-пузырьковый смех, рожденный игристым вином, а не ехидством.
— Давай сегодня напьемся, — предложила Лиза.
— Если бы, — вздохнул Тимур.
— Покажись врачу, — снова посоветовала она. — Не хочешь идти к гинекологу, сходи к гастроэнтерологу. Но я ставлю на психосоматику.
— Это пройдет, — проговорил он и задумчиво уточнил: — я думаю, как только вы исчезнете из моей жизни, меня перестанет тошнить.
— Тебя на самом деле тошнит при виде меня, и это вовсе не оборот речи? — быстро уточнила Лиза.
Тимур кивнул. Он точно не знал, какой реакции ожидал, но точно другой.
— Боги, как волнительно! — восхищенно протянула Лиза. — Прежде я ни у кого не вызывала таких сильных эмоций!
К врачу Тимур не пошел.
Он пошел — к Лизе.
Прослонялся битый час вокруг её дома, потом, словно прыгнув в воду, шагнул в подъезд, поднялся на её этаж и, кажется не дыша, позвонил в дверь.
И снова, и снова.
Наверное, Лизы не было дома. От облегчения Тимур длинно выдохнул, и на пике этого выдоха дверь беззвучно открылась.
— Хм, — сказала Лиза, скептически разглядывая его. — Ты решил радикально изменить ситуацию?
Она заглянула за его спину:
— А где топор? Неужто с голыми руками на старушку пойдешь?
Тимур не мог найти подходящих слов для ответа. Сердце болезненно опухло, с трудом помещаясь в груди.
— Могу я войти? — спросил он наконец.
Лиза вздернула брови.
— Серьезно? А в обморок не грохнешься?
— Постараюсь. — серьезно пообещал он.
— Ну, дерзай.
Она посторонилась, пропуская его внутрь.
В коридоре Тимур постоял, прислушиваясь к своим ощущениям. Он показался себе древним стариком, у которого от каждого вдоха что-то обрывается внутри.
Лиза обогнула его и взялась за пылесос.
Между комнатами стояло ведро с тряпкой.
Кажется, здесь проводилась воскресная уборка.
— Кстати, — сказала Лиза, повернувшись к нему. Солнце обтекало её фигуру, очерчивая по периметру. Выражение лица пряталось в сложной игре теней. — Руслан говорил, что у тебя золотые руки. Не мог бы ты подтянуть мне дверцу на шкафе? Провисла.
— Что?
Лица ткнула пальцем за его спину.
— Ящик с инструментами там. Шкаф в моей спальне.
И она включила пылесос, продолжая прерванное занятие.
Руслан говорил! Спальня!
Да как она только посмела — так безжалостно назвать имя его отца.
Так, словно это само собой разумелось.
Эта женщина ведь знала, как Тимур ненавидит всё то, что отец рассказывал ей о семье.
Но ведь именно за этим он и пришел.
Шоковая терапия.
Прямо взглянуть на те события, которые мрачными сумерками подступали из уголков сознания, паутиной прорастали в его голове.