Идеальная.
— Ты планируешь изменить мне? — спросил Тимур.
— А может и ты — мне. Тебе не кажется, что мы залипли друг в друге как мухи в янтаре? Дни проходят, и ничего не происходит.
Эта неподвижность была самой лучшей в их долгом романе, и она абсолютно устраивала Тимура.
Однако вроде перестала устраивать Таму.
Что же, этого следовало ожидать.
Женщины повернуты на своих биологических часах и разных смыслах.
— И как знать, — добавила Тамара лениво, — возможно, изменами полно не только наше будущее, но и прошлое.
Тимур резко сел на кровати.
Бессмысленно-теоретические рассуждения вдруг стали получать пугающе реальные очертания.
— Тама? — спросил он шепотом. — Это что, признание?
Она села тоже, скрестив по-турецки ноги. Откинула волосы назад. Обхватила изящными ладонями его лицо, ища выражение глаз Тимура.
— Тим? — также тихо позвала она. — А что есть измена? Секс? Мечты? Прикосновения? Поцелуи?
— Предательство, — ответил он одними губами, утопая в её словах.
Тамара улыбнулась и вдруг чмокнула его в нос.
— Не бери в голову, — сказала она обычным голосом. — Хочешь, я сварю тебе кофе?
Он схватил её за руку, не давая отодвинуться.
— Что происходит? — спросил резко, требовательно. Интимность их шепота разлетелась вдребезги. Тамара моргнула и засмеялась.
— Испугался? — спросила она довольно. — А может, мне и надо тебе изменять, чтобы ты наконец заметил, что рядом с тобой живая женщина, а не удобное кресло?
Тимур оттолкнул её руку и порывисто встал.
— Обиделся? — Тамара, развалившись поперек кровати, наблюдала за тем, как он натягивает брюки. — Ну не принимай меня всерьез, Тим. Я просто устала от одиночества. Быть с тобой рядом ещё хуже, чем одной.
— И почему ты все еще со мной?
— Потому что, — она вздохнула, — хоть мне и плохо с тобой, но без тебя — еще хуже. Ты невозможен, Тим.
Он остановился, так и не надев футболку. Неверяще уставился на Тамару.
— Что ты сказала?
— Тим! — вот теперь она испугалась. Вскочила на ноги, но ему было уже не до этого.
«Он вызывал любовь и ненависть одновременно,» — сказала тогда Лиза.
Земля словно разверзлась перед Тимуром.
— О господи, — прошептал он, пытаясь осознать: сколько не убегал он от чудовища, — но сам превратился в него.
— Тим?!
Тамара оплетала его руками и слезами. Она действительно испугалась, и сейчас осыпала его лицо поцелуями и извинениями.
Тимур не чувствовал ничего.
Неделю он провел в работе.
Не брал трубки от Инги, не отвечал матери, не реагировал на звонки Тамары.
Работал и гулял по вечерам пешком.
Ни о чем не думал.
Заставлял себя есть.
Заставлял себя спать.