Оглушающая тишина стала Тимуру молчанием.
Он оглянулся.
Инга с мамой сидели на диване и смотрели на него с одинаковым выражением лица.
— Что? — раздраженно спросил Тимур.
Четырехлетний Марат встал с ковра и подошел к нему, протягивая своего мягкого пони.
— Да что с вами обеими такое?
— Видишь ли, Тим, — осторожно сказала мама. — Про хор я говорила Инге. Мне и в голову не пришло бы пригласить тебя на групповое пение. На групповое что-нибудь. Как ты вообще мог подумать, что я предлагаю тебе?
Инга вдруг захихикала.
— Представляю себе Тимура, поющего в хоре. Ой, мамочки!..
Марат подумал и неуверенно засмеялся тоже.
— Ты маленькая обезьянка, — с чувством сказал ему Тимур.
— А ты — псих-одиночка, — не осталось в долгу милое дитя. Видимо, именно так и именовали Тимура в семье сестрицы.
— Как мило, — сказал он Инге и сел на пол перед Маратом. Детеныш моментально вскарабкался ему на колени.
— А тебя, мартышка, — спросил его Тимур, — любовь делает хуже или лучше?
— Знаешь, я какой сильный? — заявил Марат.
Мама и Инга задумчиво переглянулись.
Тимур почти ушел из дома мамы, когда его остановил длинный звонок проводного телефона — странный атавизм, который нравился его отцу.
Взяв трубку, Тимур услышал:
— Особенно плохо по ночам, правда? Словно бы оказываешься в каком-то глухом подвале, где нет ни дверей, ни окон. Липко, душно, холодно. Тебе хорошо было — все ночи были твоими. Ты спала с ним каждую ночь из года в год. Как тебе теперь спится, Марина?
Голос был приглушенным, полным ненависти и боли.
— Кто вы? — спросил Тимур.
— О, Тимур, — рассыпался горохом этот голос, — дикий, пассивный мальчик, у которого нет энергии на то, чтобы жить. Как ты справляешься со своим горем?
— Кто вы? — спросил он уже громче.
— Или ты даже на то, чтобы горевать, не способен?.. Силы…
Подошла мама, вырвала у Тимура трубку и кинула её на рычаг.
— Надо отключить домашний телефон, — сказала она задумчиво.
— Мам, кто тебе звонит?
— Какая-то папина поклонница, я полагаю. Она многое знает про нашу семью.
— Это он говорил, что я дикий и пассивный?
— Папа волновался за тебя, — вздохнула мама.
— Он просто терпеть меня не мог, — ответил Тимур, выключая на телефоне звук. — Отключи его вообще. Кто в наше время еще пользуется городским телефоном? Как часто она звонит?
— Маме еще приходят фотографии на электронку, — сообщила Инга, появляясь в коридоре. — На них папа чудо как хорош.
— О, господи.
— Нет, не такие, — хмыкнула Инга, увидел его лицо. — Просто множество самых разных фотографий, сделанных в разные годы. Папа на лекциях, папа на улицах, папа ходит, папа ест, покупает себе галстуки. Такая крипота — кажется фотограф просто ходил за папой по пятам и тайно его фотографировал. И продолжалось это лет десять, если не больше. Ужас.