Открывая перед сном окно, чтобы впустить в спальню немного сентябрьской свежести, Тимур поморщился из-за громкого женского смеха внизу.
Послышался шум подъезжающей машины, и, выглянув на улицу, Тимур увидел, как несколько женщин прощаются у такси.
— Лиззи, с новосельем тебя! Не забудь про кино в выходные. Привет своему профессору!
В бесформенном длинном плаще и тапочках, Лиза целовалась и обнималась с подругами, и дружный нетрезвый смех порхал по тихому двору.
Близилась полночь. В нечетких отблесках фонарей фигуры внизу отбрасывали длинные тени. Такси увезло двух нетрезвых визитерш, еще одна осталась вместе с Лизой во дворе.
— Покурим? — спросила она.
— Давай, — отозвалась Лиза, и Тимур удивился, потому что прежде за ней запаха табачного дыма не замечал.
Щелкнула зажигалка, на секунду вырвав из темноты Лизино сосредоточенное лицо.
— Значит, ты переехала ближе к бабушке?
— Угу.
— Хорошее решение, Лиззи. Сколько можно было мотаться из одного конца города в другой. Этот твой профессор… Кстати, ты давно про него не рассказывала. Он тебя наконец бросил?
— Можно и так сказать, — без всяких интонаций отозвалась Лиза.
— Я всегда говорила, что такие, как он, всегда возвращаются к женам…
— Он умер, Маш. Попал под машину.
Тимур даже пожалел в эту минуту, что так и не научился курить. Представив, как он спустился бы со своего второго этажа вниз, закурил бы от Лизиной сигареты и сказал бы этой неизвестной ему Маше: «Я сын профессора… Теперь я вместо него».
Какая гнусная гадость оплетала его горло.
— Умер и умер, — сказала Маша без всякого сожаления. — Мы тоже умрем. Все умирают. А ты, может, даже успеешь пожить. Ты же с ним совсем с ранней юности… Сумасшедшая Лиза, связавшаяся с престарелым женатиком! Лиза, живущая без семьи, без детей, без перспектив. Всю жизнь к ногам самовлюбленного павлина!
— Ты даже ни разу его не видела!
— Зато много о нем слышала… Не плачь, о мертвых либо ничего… Расскажи, как твоя бабушка?
— Всё также, — Тимур услышал улыбку в голосе Лизы, — шастает целыми днями по улицам, как бродячая кошка! Домой приходит только спать. Не бабушка, а пилигрим какой-то, честное слово. Теперь она всё, что у меня есть.
— У тебя никого другого и не было, — сердито отозвалась Маша. — Лиза, честное слово, если ты сейчас впадешь в затяжной траур, я тебя лично отправлю к психиатру. Ты из тех, кто превыше всего на свете любит страдания?
— Машка, перестань нести чепуху, — рассмеялась Лиза и затушила окурок. — Превыше всего я люблю шампанское. Пойдем, у нас там пузырьки выдыхаются.
Шаркая шлепанцами по асфальту, они вошли в подъезд. Хлопнула тяжелая дверь, и все стихло.