— Лиза, это самая ужасная затея на свете, — сказал он.
— Спасибо, — ответила она и погладила его по плечу.
Довольно робко.
Ужинать решили у Тимура, потому что Лиза после переезда распаковала не все еще коробки, и до сих пор обходилась одной кастрюлькой и вилкой. Усадив её чистить картошку, Тимур пошел в душ и принял его с рекордной скоростью: очень уж его раздражал посторонний человек, находившийся без пригляда на его собственной кухне.
У него было отвратительное настроение.
Представляя себе, как он всю ночь лежит без сна и пялится в потолок, слушая сопение Лизы на соседней подушке, Тимур спрашивал себя: а для чего он вообще в это во все ввязался?
— Страдаешь? — спросила Лиза, когда он вернулся на кухню. — Я чувствую себя садистом.
— Вы такая и есть.
— Бабушка сказала, что готова принять нас завтра вечером, — Лиза пропустила его бурчание мимо ушей. Она стояла к нему спиной и катала в ладонях фрикадельки из фарша. От энергичного движения её рук, все ее тело ходило ходуном, и сочетание узких плечей с широкими бедрами казалось еще более выразительным.
Тимур отвел глаза и уселся за барную стойку так, чтобы Лизы была сбоку, а не прямо перед его носом.
Спросить, где её родители? А вдруг этот вопрос откроет портал в душераздирающую драму, в которой он никак не желает участвовать?
И Тимур молчал, бездумно разглядывая, как за окном нежные сумерки опускаются на желтеющие листья деревьев.
От Нинель всегда пахло каким-то острым съедобным парфюмом, а отца она называла «мой пыльный философ». На «пыльного» отец не обижался, должно быть, это означало что-то больше общепринятого смысла. Инга числилась как «колючка», её Нинель не так охотно фотографировала, как Тимура. Хотя сестрица, конечно, с детства была красавицей. Но характер её никогда нельзя было назвать милым.
Возможно, она ревновала отца к этой бесцеремонной женщине?
— А у вас какие отношения были с Нинель?
— Оу, — Лиза обернулась на него через плечо, — твой отец вечно находил вот таких вот бродяжек. Одно лето он пригрел какую-то лохматую хиппи из Питера, помнишь, длинные юбки и множество браслетов? Потом он заходился от восторга от творчества какого-то престарелого скульптора, не понятого современниками и не принятого коллегами по цеху. Всё время одно и то же: Руслан и его безумные увлечения.
— Он спал с Нинель? — спросил Тимур, ощущая приступ воистину детской жестокости.
— А какая разница? — плечи Лизы поднялись и быстро опустились.
Тимур вспомнил слова Тамары: «А что есть измена? Секс? Мечты? Прикосновения? Поцелуи?»
«Предательство», — тогда ответил он.