• а) Швейцария и вклад ее представителей в историю психиатрии;
• б) семейные корни аналитической психологии Юнга;
• в) биографическая подоплека в истории психоанализа и понятие «творческой болезни»;
• г) идея о «парадигматических пациентках».
Их последовательным рассмотрением мы и займемся.
Швейцарский колорит
Об огромной значимости швейцарской темы для Элленбергера как историка психиатрии говорит уже тот факт, что его первая научная публикация в этой области была посвящена истории психологии и психиатрии в Швейцарии конца XIX — начала XX века[16]. К сожалению, эта любопытная работа была опубликована мизерным тиражом (всего 50 экземпляров) и никогда не переводилась на английский язык. Это делает ее недоступной для большинства современных историков психиатрии, в том числе и для автора этих строк, которому приходится довольствоваться характеристикой, имеющейся в уже многократно упоминавшемся и цитировавшемся эссе Марка Микейля.
Согласно Микейлю, Элленбергер особо подчеркивает тот факт, что в течение длительного исторического периода швейцарская медицинская наука находилась в полной зависимости от Германии. Именно выходцы из нее в течение почти всего XIX века занимали ведущие позиции на медицинских факультетах швейцарских университетов. Положение изменилось лишь в 1880–х, на которые приходится начало активной научной деятельности Огюста Фореля. Появление этой фигуры, как показывает Элленбергер, знаменовало собой зарождение независимой швейцарской психологии и психиатрии. Спектр воззрений относительно природы психики, которые отстаивали швейцарские продолжатели дела Фореля, оказался достаточно широк. Тем не менее, Элленбергер считает возможным говорить о сформировавшемся в этой стране весьма специфическом национальном стиле психологических и психиатрических исследований. «По мнению Элленбергера, — пишет Микейль, — в швейцарской психологии и психиатрии не существует какой–то единой школы или теоретической программы. Однако еще с конца XIX века для швейцарской теории и практики были особо характерны следующие черты: приверженность широкому гуманистическому подходу; предпочтение психологических подходов в исследовании разума — по сравнению с подходами, имеющими органическую направленность; поощрение тесных и в высшей степени индивидуализированных отношений между врачом и пациентом; а также установление очень прочной и весьма продуктивной связи с религией, философией и педагогикой» [137, р. 52].
В написанном чуть позднее компактном эссе под названием «Панорама швейцарской психологии» (1957) Элленбергер особо останавливается на роли Ойгена Блейлера, считая, что именно тот «в противовес доминировавшему ранее органическому подходу, подвиг швейцарскую психиатрию уделять большее внимание психологическим факторам» [77, р. 178]. С именем Блейлера Элленбергер связывает и формирование в среде швейцарских психиатров необычайно высоких профессионально–этических стандартов, сильного чувства профессионального долга, а также многих прочих научных доблестей. Примерно в таких же восторженных тонах описывается швейцарская психология и психиатрия в целом.