Должно быть, Артур, как обычно, по-своему истолковал мой убитый вид и похоронное молчание. На его губах расцвела уверенная улыбка. Он взял меня за руки и торжественно возвестил:
— Ты станешь моей женой, Рори! И у нас будет замечательная, полная детей, семья! Вот увидишь, я сделаю тебя счастливой!
Кажется, в этот момент я поняла значение фразы “уронить челюсть”. По крайней мере, рот я так и не смогла закрыть, все больше подозревая, что кошмар каким-то образом воплотился в реальность. В моей голове царила звенящая пустота, в которой заведенной пластинкой крутилось только одно слово…
…Ч-что?!!!
Я приходила в себя долгих пять минут, пока Артур в красках расписывал, сколько волчат мы с ним вырастим и что в сентябре есть подходящая для свадьбы дата.
Какая, к черту, свадьба?! По мере того, как я приходила в себя, слово “что” обрастало непечатными дополнениями. Это розыгрыш такой? Шутка? Может, я ослышалась?
—…мы возьмем расходы на себя… хорошо бы завести первого ребенка к следующему году, чтобы ты успела…
Болтовня Тарлиева доносилась до меня, будто из-под ватного одеяла. Кровь стучала в ушах, приглушая раздражающие звуки его голоса.
— Стоп! — сломалась я на пятом запланированном ребенке. Убедившись, что парень заткнулся, сложила руки на груди, приложила пальцы к переносице и закрыла глаза. — Теперь еще раз. Ты что, повтори, сделал?
— Рори, я ведь люблю тебя. И не позволю глупой ошибке…
— А кто сказал, что это ошибка? — вскинула я голову и в упор посмотрела на Тарлиева. — А может, я не хочу за тебя замуж… В смысле, я не хочу за тебя замуж, почему может?!
— Я понимаю, ты обижена и разочарована…
— Я ни фига не разочарована! — процедила я сквозь плотно сжатые зубы. — Я просто не хочу за тебя замуж!
— Это не тебе решать, — самоуверенно заявил Артур, довольно сверкая глазами.
— И что, мой отец дал согласие?
— Даст. Ему нужен мой Ковен, а мне нужна ты. Я люблю…
— А я тебя нет! И говорила об этом сотню раз! — в отчаянии всплеснула я руками, и Тарлиев этим воспользовался. Схватив меня за талию, он потянулся к моим губам… и ожидаемо получил пощечину. Рука сама дернулась, я тут ни при чем!
Звук пощечины эхом разлетелся по притихшей комнате. Глаза Тарлиева сверкнули неприкрытым гневом, он сжал кулаки, его лицо исказилось от ярости…
В следующий момент из его горла вырвался такой силы рык, что я вздрогнула, никак не ожидая подобной реакции. Оборотень! Он все-таки оборотень! Дар Тарлиевых — умение обращаться волком, но доставался он далеко не всем…
А Тарлиеву достался! Глядя, как его зубы удлиняются, а ногти заостряются, я отпрянула в ужасе.