— Молодой, говорить могёшь?
— Да.
— Так чаво мышей в рот набрал?! Спрашиваю: как себя чувствуешь?
— Нормально. Болит всё, но терпимо.
— Так и должно быть. Грязь прогоняет боль, не даёт тебе отбросить копыта, — объяснила бабка.
— Я думал она, наоборот, вредит.
— Такой лоб здоровый, а несмышлёныш. Ох… Сраные демоны людей мраком поливают, чтоб они от мук не сдохли раньше положенного. Ты в школе не учился? Безграмотный?
— Ещё как учился, — пусть и в другом мире, но ей об этом знать ни к чему, — ничего не помню.
— Правду Тихомир сказал, что головой ты долбанулся. Ну ладно, я как раз тебя лечить и пришла.
— А что монстры из людей высасывают?
— Как что?! Жизнь, энергию. Мясо людское для них закуска, приправа. Ты чё никогда на пустошах оболочки не собирал?
— Так я из городских, как-то не доводилось
— Оболочки появляются на пустошах, как лужи после дождя. Ими мы иногда кормим скотину, а иногда в печи жгём.
— И много людских?
— Мало, лучше опустошённых зверей собирать.
— Да, конечно.
— Всё, хватить языком трепать. Дам тебе лекарства, чтоб всё сожрал, а ни то помрёшь.
— Съем с удовольствием.
— Ах-аха-ха… — засмеялась бабка, — я смотрю тебе ещё не приходилось в деревнях лечиться, да?
— Нет, я же из города…
— Ясен-красен. Глаза тогда зажмурь, тебе лучше мои лекарства не видеть. И не нюхать.
Она протянула руку и зажала мой нос между пальцев. Я закрыл глаза, послушавшись её совета. После услышал шорох, и бабка снова заговорила:
— Открывай рот. Чтоб пережевал до кашицы.
Я широко открыл рот. В этот же момент любопытство перевесило и глаза предательски распахнулись. Не знаю точно, что она положила мне между зубов. Но это напоминало маленького зверька и растение одновременно, только в какой-то сушёной-замоченной форме.
Словно чей-то засохший трупик оплетали водоросли. Я принялся жевать. Хруст и звук, как от рвавшихся корней, послышался сразу. Только потом я ощутил вкус этой дряни. Глаза начали слезиться, а горло и полость рта першить, чесаться и вообще меня затошнило.
— Жри, жри, а то не поправишься! — подгоняла меня бабка-лекарка, а сама уже перемешивала мутные жидкости с порошками и мазями.
— Кха… кха! Что я съел?
— Поверь, молодой, ты не хочешь знать. Просто не хо-че-шь.
— Убедили.
— Ты ко всем на "вы"? Больно культурной, — буркнула она и начала мешать в ступе непонятно цвета субстанцию.
— Я же…
— Помню-помню: из города. Но сомневаюсь… городские с низшими говорить не будут. А ты вон, на "вы«.
— Какой есть, так воспитали. А почему вас так не любят?
— Да всё тебя надо рассказывать, тьфу-ты! Давай уже голову напрягай, пусть память-то вернётся.