Как выяснилось после долгих бесед с разными женщинами, говорить о Яре, которого, конечно, называли исключительно Чужестранцем, не просто не хотели, а боялись. И только разговорчивые торговки, пришедшие из окрестных деревень, охая и делая круглые глаза, шептались о том, что будто бы страшный маг прибыл из мест, где живут не люди, а драконы. И он только притворяется человеком, которым оборачивается, чтобы присмотреть себе новую жертву. Говорили даже, что лично видели тех, кого Яр приводил в свой дом, вроде бы по закону называя женой, а потом случалось что-то с красавицами, то ли пропадали они, то ли умирали, но только не долго жили женщины в доме мага. И прислугу он не держит, чтобы никто не видел, что творит это чудовище. Бабы качали головами, сетуя на городской совет и королевского наместника, которые привечают в городе дракона, питающегося девушками, как будто не замечая его истинной сути. А все из-за того, что маг он сильный, дешево работу делает такую, на которую у местных коллег ни сил, ни знаний не хватает. Вот только платят за это жизнями девицы безвинные, как считает местное население, причем, не городское. Эти словно воды в рот набрали, сами молчали, но иногда кивали, проходя мимо и замедляясь, чтобы подслушать нашу интересную беседу.
— Не ходи ты к нему на службу, жизнь-то она дороже денег всяких, — сокрушалась Шуранка, которая раньше и не знала, о каком конкретно маге страшные слухи ходят, вроде есть кто-то такой, но где живет и как зовут, не слыхала. — С голода, чай, не помрешь, пока где-нибудь пристроишься. Вижу, девка ты хорошая, хоть и не работящая. Небось, от господина рождена была, да баловали почти как законную, пока отец жив был? Много таких потом мыкается, ничего не умеют, а капиталу нет, чтобы жить, как привыкли.
Спорить не стала, тем более что история напомнила мне один сериал, поэтому даже вдохновенно соврала, рассказав свою версию истории.
— Жив папенька, да женился на молодой, которая видеть не хотела его дочь, без закона рожденную. Маменьки нет уже давно, а мне дали денег и отправили в город жизнь устраивать. Вот так… — вздохнула, надеясь, что мне поверят. — Она-то требовала меня замуж за старого соседа отдать, чтобы глаза не мозолила, а батюшка пожалел, тайком услал.
— Добрый, по всему видать, человек. Помогу и я тебе, сиротке, — неожииданно прониклась ко мне знакомая. — Надумаешь, приходи на Луков переулок, дом с высокими коваными воротами. Я там служу уже давно, может, и тебя удастся пристроить. Только не с самого утра, я каждый день на базар за свеженьким хожу, а без меня прогонят.