Запасные ключи лежали на полке в коридоре вместе с двумя сотенными купюрами. Обувшись и зарядившись, я покинул квартиру.
Я на своих двух, потом на метро, а потом снова на своих двух добрался до стоянки, где вчера оставил Корыту. Она радостно мигнула мне фарами, когда я разблокировал двери. Ну прямо как верный пёс, дождавшийся тебя с работы. Соскучилась, родненькая.
Барсетка с вещами была в бардачке. Я вытянул свою основную мобилу и врубил её. С левого номера пришёл текст с адресом. Это Олька шухерится и скидывает мне инфу о последнем местонахождении Гека. Отлично, туда-то мы и отправимся.
Но сначала я заехал домой. Моя старая одежда — это хорошо, но мне нужен кепарик, чтобы по возможности скрывать ебло там, где это возможно, и белую футболку лучше заменить на какой-то менее яркий оттенок. Я не знаю, как скоро выйдут на нас и выйдут ли вообще, но на многочисленных городских камерах, что так расплодились в наши дни, лучше особо не светиться.
В моей квартире всё было ровно на тех же местах, как и в момент моего ухода. Квартира была не такой радостной при встрече со мной, в отличие от Корыточки. Наверное, знала, что я временный жилец, а раз так, то зачем привязываться? Она честно выполняла свои обязанности и была довольно гостеприимной, но особой теплоты не выказывала. У нас с ней были чисто деловые отношения.
Я подошёл к тайнику за картиной и выудил на белый свет приправу и котлету. Соорудивбутер, я подошёл к окну и похавал его, по-настоящему запустив свой день. Олька рассказывала, что из моего дома поступали временами звонки в отдел с жалобами на «характерный сладковатый запах». Соседи ловили маяк. Менты естественно не собирались ломиться в каждую квартиру с наездом «У вас тут жрут бургеры!», и соседи сдавались. Не так уж часто я жрал в квартире, да и то чаще всего ночью или ранним утром. А летом, когда все окна открыты, я так вообще прогуливался до парка и съедал какой-нибудь хот-дог на тамошних скамейках, переговариваясь с оживающей статуей какого-то важного мужика. Мужик рассказывал мне свою историю, но я слушал вполуха, отвлеченный своими делами. Вроде как он родился в нашем городе и что-то важное для революции сделал в начале прошлого века, но точно не помню.
«Добро пожаловать обратно»
Поприветствовала меня система под звук запустившейся винды.
— Здоров-здоров, — сказал я вслух и пошёл глотнуть кофейку.
Позавтракав, я встал перед гардеробом (ну как, гардеробом. Шкафом, блять, где у меня плотняком друг к другу висели сломанные вешалки, а на них болталось моё тряпье).