— А то я еблан поперся бы к вам в обезьянью клетку со всем своим добром, — фыркнул я.
— Давай-давай, базарь, — закивал Пассив. — Посмотрим на тебя сейчас.
— Оставь, — осадил его Актив и вытащил из сумки пачку пластиковых стяжек. — Садись, руки за спинку.
— Не слишком ли боится меня ваш шеф? — поинтересовался я, пока он стягивал мне хомутом руки за спиной, и сковывал ноги вместе с ножками стула. — Может, на меня лучше работать будете?
— Он не боится тебя, — сказал Актив. — Обычные процедуры, проводимые с каждым.
— Значит, он боится всех.
Актив закончил связывать меня и махнул рукой в мою сторону, подав знак. Пассив вышел во двор позвать кого-то.
Он вернулся и придержал двери, чтобы внутрь запёрлись сначала два охранника, а следом сама звезда вечера — Вагит Валов, тварь, каких мало.
— О, красавец какой! — заорал он. — Ну, здорово, Бостончик! Чё, говорят моим людям грубишь? Нехорошо.
Вагит для своих лет выглядел внушительно, хоть форму уже подрастерял. Квадратные плечи, башка, лежащая прямо на них, без намёка на шею и дорогой костюм, сейчас расстегнутый и выпускающий наружу наметившийся живот. Это побочный эффект бабок — начинаешь вкусно жрать и не можешь остановиться. Ну и плюс естественный жирок в силу возраста.
Он подошёл ко мне и издевательски протянул мне свою лопату.
— Ах да, — со шлепком уебал он себя по лбу и попытался постучать меня по плечу.
Я дернулся, увернувшись от оглобли.
— Твои дружки такими же дерзкими были.
Вагит щелкнул пальцами, и охрана поднесла два больших пакета. Валов за волосы достал отрубленные головы Доцыка и Домысла.
— Во! С ними возиться не стал, всё-таки ты у нас сегодня звезда вечера.
— Ну и лоханули тебя они! Вот этот товарищ твоего брательника стрельнул, — я указал подбородком на Домысла.
Вагит с сожалением закинул обе головы обратно в пакеты. Они рухнули вниз, как арбузы.
— Ну и хуй с ним. С ними я уже не поразвлекаюсь. А ты пока ещё тут.
— Где Кира и мой брат?
— Рыжий, заносите, — Валов обратился к одному из вошедших с ним охранников.
Охранник был лысый, как очко топ-модели, но почему-то нарекался Рыжим. Свой прикол, видимо. В очередной раз очередной хуй покинул дом, чтобы вернуться с оравой. Два человека завели Саню и ещё двое Киру. В зале становилось тесно.
Саня был уставший, слегка напуганный, но вроде бы целый. У Киры были вспухшие глаза, но сейчас она стойко держалась. Их обоих усадили на стулья передо мной и так же связали хомутами.
— Простите меня, ребят, — сказал я. — Кира. Санёк. Всё будет хорошо. Вы скоро поедете домой.
— А ты? — спросил Саня.