«Ой какие мы все тут нервные! Ладно, простительно. Получай. Можешь не расписываться»
Укрываясь за оставшимися во дворе машинами, кустами, деревцами, статуями и другими уродствами ландшафтного дизайна, я обошёл дом. На переднем крыльце покуривали три человека, а у задней двери стоял всего один.
«Там камера у двери».
— Поебать.
Я надеялся на то, что вряд ли кто-то наблюдает за монитором в прямом эфире. Мой ебальник, попавший на камеру, меня не заботил. Есть Алька, есть её знакомые спецы, которые подчистят записи. Меня заботило то, что происходящее сегодня было не самым обычным днём в жизни особняка Родзинских. Сегодня за монитор могли посадить человека. Как только я шагну под камеры, мне нельзя останавливаться, пока Кира не будет в безопасности.
Я спрятал ствол под пояс и накрыл его кофтой. Мне пришлось вернуться на несколько метров, чтобы спиздить один булыжник, устилающий дно булькающего фонтана. Я вернулся к задней двери, спрятал булыжник в руку за спину, расправил пиджак и выпрямился.
— Мой шеф и ваш сказали, чтобы я подменил тебя! — непринужденно сказал я, приближаясь к охраннику, но пока не заходя в поле зрения камеры.
— Да? — спросил он с подозрением. — Почему?
Он вытянул из пиджака рацию, чтобы проверить информацию. Утонченный старина Родзинский и здесь выебнулся. Не тупых быков набрал к себе в охрану.
— По кочану, — вежливо ответил я.
«Рассчитай-ка мне всё»
«Уже сделано»
Я швырнул булыжник в камеру и устремился к охраннику. Легкие обломки гаджета вперемешку с осколками ещё не достигли земли, когда тяжелый булыжник, опережая их, упал мне в руку. Подхватив его на лету, я с размаху опустил камень на умную голову охранника.
Разбитая камера и так создала шум, поэтому я подхватил падающего мужика и аккуратно опустил на землю. Он был живой, но добивать я его не стал. Мужик, конечно, работает на мразь, но кто знает, может, дети у него болеют. Я не буду задаваться этим вопросом, когда через минуту буду мочить остальную охрану, чтобы добраться до Вальтера с Альбертом, но сейчас у меня был выбор. И я выбрал оставить этого мужика в живых.
Рация в его руке забурчала.
— Омут! Что за шум?
«Скопируй его голос»
Упала мана, упала хп, чуть не упал я и облокотился на кирпичную стену рядом с дверью.
— А, да ерунда! Горшок уронил! Извиняюсь! — выпалил я, надеясь, что шорохи на частоте скроют мою слабость в голосе.
— Распездол, бля!
Рация умолкла. Раз начальник охраны или коллега, или хуй знает, кто это был, не спросил про вышедшую из строя камеру, и никто другой на эту частоту с тем же вопросом не вышел, значит, я в шоколаде. Можно прокрасться по дому до места, где держат Киру, не очкуя быть запаленным на каждом углу.