— Нормально. В команду не взяли, — почему-то выпалил я.
— В какую команду? — удивилась она.
— Футбол.
— Хреново, Бостон. Мне жаль.
«Да не свисти!», машинально подумал я, но присмотрелся к ней. Сидит, ничего из себя не строит, кислую мину не навешивает. В интонации сожаление действительно слышалось и вроде бы даже честное, хотя хуй их баб поймёшь и прочитаешь. Ну держится она более менее. Отметила, что хреново, но причитать не стала. Нормальная баба, решил я. Шикарная сучка.
— А у тебя как жизнь? — решил я проявить вежливость.
— У меня не жизнь, а сплошная сказка! — улыбнулась она и потянулась.
Боже, что за грудь! О-ху-еть.
— В командах я никаких не состою и состоять не хочу, поэтому всё тип-топ, — подмигнула она.
У меня ноги затекли из-за сидения на кортах, и я встал. Размялся чуток, и тут Килый назад топает, а в руках пакет с кунжутом, из которого он потом осыпал булки.
— Поехали?
Оля придвинулась ближе, и я присел поближе к ней, но вроде без палева, типа случайно так вышло.
Килый щепотками, как соль, устраивал соль на бургер и потрясывал им, чтобы соль распределялось по булке, как и подобает, собственно, соли. Я если ещё раз напечатаю слово «соль», я блять, перестану верить, что такое слово существует.
Бургер элегантно наполнял себя вкусом, и меня прямо затрясло немного. Сижу тут в парке, хер пойми где, а рядом девка вкусно пахнущая, с которой я сейчас буду жрать. Доходяга Килый немного выбивался своими рогами и хвостом из картины рая, но он меня сюда и привёл, поэтому балл я ему закинул всё-таки.
Кил точил, как воду пил. Хап! — и куска бургеранет, а он сквозь нос выдыхает от удовольствия. Животное.
Оля, откусывая, красиво опускала голову вниз, чтобы природа помогала ей и выталкивала запахи бургера прямо в её раздувшиеся ноздри. Немного морщась, она держала в себе всё хорошее, чтобы потом выпустить всё лишнее.
Я, разумеется, в первый раз подавился и не втянул всё что было. Кил торопливо прибрал в себя остатки.
— Ну, Киря, — протянула Оля. — Такие жирные-то куски не подсовывай ему.
— Лады, — кивнул этот конч и стал поворачивать мне стороны послабже.
Спустя минут десять мы покинули точку и присели неподалёку в тенёк на траву, всё так же не на виду. Килый передавал сушняк и открывал чипсы. Оля легла и улыбалась, смотря на голубое небо.
— Жизнь прекрасна-а-а, — протянула она.
Я вот тут чего-то не согласен с ней был сейчас. Мне чего-то всё стало казаться каким-то не таким, и я стал казаться себе кем-то не тем. Ебать, чувак, ты чё тут потерял? Глянь, ты с кем! Мусорская дочка и конченный крылышкоед. Валить отсюда надо.