Малая аж вилку роняет. Краснеет, как рак варёный. Ёрзает задницей на сиденье. Как будто ей печёт.
— Ну что? — ухмыляюсь. — Как там говорят… Продегустировать?
Ещё больше смущается. Непонятно только, кого от намёков больше ведёт. Меня или её? Хочется проверить. Прямо здесь повалить на диван, задрать юбку и…
— Трусы мокрые?
— Рустам… Мы же в ресторане!
Пальцы трясутся. Взгляд влажный становится. Поплывший. Губы покусывает.
— Значит, мокрые. Иди, — киваю в сторону туалета. — Сними их. Мне принесёшь, — по карману пиджака хлопаю. — Сюда положишь и будешь слушать. Как это будет…
Напряжение в воздухе, как будто перед грозой. Густое и влажное. Мне кажется, я уже чувствую её запах. Сливочный, шелковистый на ощупь.
— Зверь.
Кликуха мгновенно вырывает из мыслей.
Оборачиваюсь резко. За моей спиной стоит один из тех, что ехал следом за мной в тачке. Для охраны.
— Чего тебе? Какого хуя припёрся?
— Немец Звонит. Говорит, до тебя не может дозвониться. Срочно. Очень…
— Я занят.
— Это важно. Сам послушай…
Хватаю телефон.
— Если ты меня просто так отвлёк, Немец…
Он перебивает. Не давая договорить. Как будто в башку стреляет в упор.
— Порох здесь.
Порох здесь.
Слова Немца в голове взрывом звучат. Мощным. Я медленно обвожу зал ресторана. Как будто Порох из-за угла выскочит. Как чёрт из табакерки.
— Рустам? Что-то случилось? — догадывается Арина.
— По работе. Сиди, ешь десерт.
Отхожу.
Блять, надо же было такой вечер испоганить. Испортить. Залезть в самое нутро.
— Зверь? — паникует Немец. — Ты там, нет? Что с ним делать? Он на прицеле у меня. Я его могу прикончить! Стрелять?
— Ты бы не тыкал в меня этой пукалкой, сынок… — слышится голос Пороха.
Враг. Говорит вальяжно. Тихо. Спокойно. Как будто ему ничего не грозит.
— Какой я тебе сынок? — взвивается Немец. — Рот закрой! Пристрелю!
— Тихо, Немец! — приказываю. Ловлю на себе взгляд Малой. Застыла. Не донеся ложку с пирожным до губ. Медленно опускает её на блюдце.
Уверен, что она не слышит разговор. Но Малая меня хорошо чувствует и сама переживать начинает. Ложка грохочет о блюдце.
— Что делать, Зверь, а? — Немец трусит. — Давай пристрелим?
— Я безоружен. Что в меня стрелять? — спрашивает Порох. — Моё оружие — ваш страх. Ты уже намочил штаны?
Пафосный мудак. Не могу понять, в чём подвох. А он есть. Уверен. Порох говорит, а у меня в голове киношка из прошлого проигрывается. Думать мешает. Трясу головой. Но в мыслях стоит рёв пламени. Картинки щёлкают. Сосредоточиться трудно.
Оборачиваюсь. Натыкаюсь на взгляд Малой. Смотрит, не отрываясь. меня зеленью её глаз немного охлаждает. Приятно так, как будто воды зачерпнул студёной.