Не понимаю, о чём говорит Зверь. Потом он заглядывает в салон и улыбается мне. Жутко. Сумасшедше. Но меня от его улыбки дикой жаром до костей опаляет.
— Не скучай, Малая. Скоро увидимся…
Не успеваю ничего ответить. Ризван резко в машину ныряет и мотор заводит. Зверь рукой в воздухе машет. Оживление начинается. Тачки резко стартуют с места в определённом порядке.
— Что такое «красный тюльпан»? — спрашиваю у Ризвана.
— Цветок, — хмуро отвечает кавказец.
— Я знаю. Но Зверь же говорил не о цветке?
— Нет. Он говорил о пытке. Но тебе, Арина, лучше думать, что красный тюльпан — это всего лишь цветок полевой. И больше никак.
Через стекло наблюдаю, как машины одна за другой с места срываются. Я цепляюсь пальцами за ручку специальную. Чтобы не упасть. Мне кажется, как будто подо мной пропасть разверзается. Бездонная. Сожрать хочет. Это неизвестность пугающая. Тварь алчная и безжалостная. Силы выпивает по капле. Чтобы не сходить с ума, спрашиваю у Ризвана:
— Почему Зверь говорил, что тебе «красный тюльпан» массажем покажется?
Мне страшно знать о таком. Не могу представить даже, что за обозначением этой пытки скрывается. И знать не хочу. Но это последний крючок, за который я могу зацепиться. Чтобы Ризвана на разговор вывести.
Кавказец молчит упорно. Управляет автомобилем. Губы сурово сжаты в линию прямую. Почти бескровную.
Я провожаю взглядом лоснящиеся бока чёрных машин, гадая, в какой из них сидит сам Зверь. Мне почему-то знать нужно, что он рядом. Может быть, потому что беречь для нужд своих обещал? Страшусь остаться с кем-нибудь из его банды один-на-один. Кроме Ризвана, возможно.
— Ты на себе это испытал?
Мой очередной вопрос остаётся без ответа. Ризван выбрасывает руку вперёд и врубает радио. Какая-то местная радиоволна. Звучит попса. Ризван громкость прибавляет так, что в ушах басить начинает.
— Куда вы меня везёте? — пытаюсь перекричать музыку. Но похоже, что у Ризвана терпение для меня закончилось. Он не обращает внимания на меня.
Я словно место пустое. Могу сорвать голос до хрипоты — ответа не будет. Не могу себе представить, что меня ждёт. Куда меня везут. Что со мной будут делать?
В голове ужасы всякие проносятся. Подвал сырой. Цепи у стены каменной. Постель продавленная с матрасом скрипучим. Пружины торчащие. Скрип. Мерный. Частый. Крики мои. Неужели так всё и будет? Зверь меня будет каждый раз оприходовать, пока не забеременею? И всегда ли это будет так, как в первый раз — сучка на вязке. Или так, как было потом — грязно и пошло. Но сладко.
Это морок. Дурман. Пытаюсь из головы ростки дурной похоти с корнем выдрать. Я не такая. Не шлюха и не подстилка. Не стану этого амбала ублажать. Ни ртом, ни другими местами. Пусть себе другую дырку найдёт для удовлетворения аппетитов своих огромных и жарких.