Машину потряхивает на ухабах. Знакомые пейзажи быстро остаются позади. Мы выбираемся на трассу.
Внезапно в машине тихо становится. Оглушающе тихо. Ризван музыку выключает и ныряет одной рукой в карман. Достаёт телефон.
— Да. Нормально. Смирная…
Ризван бросает на меня колкий взгляд через зеркало заднего вида.
— Хорошо. На М-29? Будет сделано…
Я не задаю ни одного вопроса. Просто перебираю в голове сказанное ранее и добавляю к нему то, что услышала несколько мгновений назад. Зверь говорил, что разделяться надо будет или пересаживаться. М-29 — трасса региональная, но старая. Дорога там дрянная. Все местные предпочитают по новой трассе разъезжать. Но Зверю надо следы замести. От кого-то спрятаться.
Глаза прикрываю, представляя атлас дорог. Память у меня хорошая. Гадаю, в каком направлении двинемся. Да в каком угодно… Если добраться до крупной транспортной развязки, можно считать, что весь мир на ладони.
— Не спишь? — спрашивает Ризван.
— Нет. Не сплю.
— Хорошо. Сейчас на трассу выберемся. Мимо поста патрульных светанёмся. Остановят — молчи. Ты немая, ясно?
— Ясно, — киваю. — Зачем показываться патрулям, если вы скрыться хотите?
— Затем и показываемся, чтобы потом эту тачку искали, а не другую.
— Теперь понятно… Долго будем ехать?
— А что? — спрашивает Ризван. — В туалет приспичило?
— Нет. Приспичило узнать, что со мной дальше будет. И где. Но отвечать никто не собирается, да?
Я молчу. Мысли беспокойные крутятся в голове. Хоть и понимаю, что ответа нормального не добьюсь, но потом вопрос задаю Ризвану. Будто нарочно к пропасти подхожу добровольно. Гнев вызываю. Самоубийца, наверное.
— Ты говорил, что у тебя жена есть.
— Есть, — не отказывается от своих слов Ризван.
— Дети? — спрашиваю я.
— Сын.
— Жена и сын. Семья. Но ты головорез же. Скольким ты дорогу перешёл? Око за око. Зуб за зуб. Что, если кто-то придёт и навредит твоей семье в отместку. За то, что ты другим навредил, а? По вашему кровавому закону у того, обиженного есть ублюдское право уничтожить твою семью, да?
Ризван крепче руль сжимает. Так что костяшки побелели. Я наблюдаю за лицом мужчины через зеркало заднего вида. В густой бороде мелькает белозубая усмешка.
— Вот и гонор прорезался. Всё-таки Зверь прав был. Насчёт тебя, Порохова.
Стискиваю зубы почти до хруста.
— Намекаешь, что гиен Пороха по следу моему пустишь? — ледяным тоном интересуется Ризван.
— Я не о себе говорю. Понятия не имею, кто такой Порох. И даже если я подкидыш, как сказал участковый, то о делах чужих ничего не знаю. И знать не хочу. И уж тем более никого против вас послать не могу. Только богу молитвы. Но он похоже меня не слышит. Я просто рассуждаю. Понять пытаюсь. Ты сеешь зло. Кто-то может добраться до твоей семьи и причинить им вред… Ты отступишься? Покачаешь головой, сказав, что у них было право?