Подлечила сердце, нервы, убрала беспокойство. Теперь будет спать, как младенец. Усилила мужское либидо. А что, пусть молодую радует. И сам радуется как следует.
— Приятно, — улыбнулся Влад, открывая глаза.
— И мой тебе совет: съезжайся с Женей. Она до того к тебе забегалась, пытаясь вытащить тебя из твоего самозабвенного депресняка, что совсем дочь забросила. Она вон сегодня чуть из окна у вас не вышла.
— Боже! Из-за меня? — Ужаснулся Влад.
— В парня влюбилась, ему семнадцать. Полтора месяца встречались, ну, приспичило ему, она отбилась, и вот теперь мир рухнул. Мозги я ей вправила. Больше подобное ей и в голову не придет. Она рада, что матери хорошо с тобой. Ты ей нравишься. Но единения с матерью ей очень не хватает.
— Ясно. Учтем. Спасибо.
— А кто тебя учит и зачем? — напрямую спросила я.
— Дочь учила. Так, на всякий случай.
Ах, как врем, товарищ майор, да не краснея. Ну, ну.
— Так это, значит, ты маньяка грохнула?
— Было дело, — мобильник призывно зажужжал, я ответила. — Да, папочка.
— Ты что там делаешь? — послышался возмущенный голос генерала.
— Отдыхаю.
— Я же велел тебе из поселка не выезжать!
— Я хорошо себя чувствую и ОТЛИЧНО выгляжу. Как всегда. Ты же знаешь.
— А аура твоя прежняя, не забывай, тебя за два километра видно!
— Я знаю, что делаю, пап. К празднику все готово. Ты просил меня помогать, я и помогаю. Исправила, что нужно.
— Смотри, спиртное не пей!
— Ну конечно, я не пью.
— Давайте, возвращайтесь домой. Поздно уже. И не закатывай глаза. Если меняешь мужей — совсем не значит, что взрослая.
— Обо мне есть кому позаботиться. Доброй ночи.
— Еперный театр! — ругнулся Влад.
— Как эту банку отрыть! Открывашка и та обломилась, — папа помахал обломленной открывашкой.
— Дай сюда.
Прикинув, какой ноготь не жалко, аккуратно вырезала круг в банке указательным пальцем левой руки. Надо же, какой хороший лак! Не зря полторы штуки за маникюр отдала! Ни единой скобленки.
— Держи, — протянула банку Владу, у бедняги аж челюсть отвисла.
— Опасная, однако, женщина, как ни крути, — резюмировал он, улыбаясь уже по-доброму.
Я улыбнулась, взяла две пиалы, наполненные уже персиками, и вышла. На сердце полегчало. Теперь он страдать не будет. Будет просто жить.
Чай пили уже в спокойной, дружелюбной обстановке. Он все еще мне не доверял, но уже не считал врагом. Ира повеселела и устроила нам фотосессию, заметив, что у здешних мужчин губа не дура, на что я не преминула заметить, что моего папочку здесь вряд ли кто переплюнет. В его шестьдесят восемь его пассия аж на три года меня моложе. После чего все дружно подавились тем, что ели. И более вопросов, про возраст как-то не возникало. После я помогла убрать со стала, а пока мыли посуду, внушила Жене побольше по-дружески проводить время с дочерью. После чего с чистой совестью и легким сердцем можно было удаляться.