— Нет, дорогой! У тебя есть такое желание! Это твоя мечта, ты рад. И ты будешь самым старательным и исполнительным сотрудником, — чеканя каждое слово, произнес Пелегин внушение, глядя Владу в глаза.
— Приказ о Вашем переводе к нам уже подписан, будете под началом Демитрия.
— Здорово, — улыбнулся Влад вполне искренне.
— Простите, я отойду.
Дора подскочила с дивана, как ужаленная. В голосе были слезы.
Олег пошел за ней. Дора сидела в углу спальни и, плача, билась головой о стену. Он сел рядом. Обнял.
— Иди уж, сознавайся. Чего стены-то долбить.
— Нельзя еще. Пока не рожу, нельзя.
— Почему?
— Люций за ним еще следит.
— А когда родишь, перестанет?
— Нет, но тогда я смогу за себя постоять в полную силу, сейчас не могу.
— Ну, тогда возьми себя в руки и иди к гостям, подожди, еще каких-то 7 неделек осталось.
— Почему мамочка огорчилась? Что случилось? — услышал Олег у себя в голове обеспокоенный Илюшин голосок.
— Все хорошо, родной, все хорошо. Мамочка уже спокойна. Она уже не плачет.
Олег вытер жене слезы и нежно поцеловал в губы.
— Думай о сыне. Держи себя в руках. Владу нужен здоровый и красивый внук. Контроль, Дора, контроль.
— Еще один! — закатила она глаза.
— Ну, правда. Эмоции не сдерживать ты можешь лишь по ночам, и так трудишься, не покладая…
— Вот пошляк. Я разве давала повод хоть раз?
— Вообще-то да. Каждую ночь его даешь, — не выдержал наконец Аверин.
— Ты что, серьезно? — она, кажется, совершенно искренне удивилась. — Тебя так напрягает мое отсутствие по ночам?
— А тебя бы на моем месте не напрягало?
Олег почувствовал, как закипает, и, глубоко вздохнув, постарался взять себя в руки и установил ментальные шиты, чтобы никто из гостей не смог уловить его истинный эмоциональный фон или, упаси Боже, прочесть мысли.
— Идем к гостям.
— Олег, ты что? Я же говорила, ухожу в спортзал тренироваться, пока там нет никого.
— Да. Да, конечно! — кивнул Олег, пряча глаза и натянуто улыбаясь.
Когда они вернулись в гостиную, Демитрий уже что-то играл на гитаре, похожее на фламенко, девушки танцевали, не в силах усидеть. От Олега не укрылся строгий, почти злой взгляд, коим Пелегин одарил дочь. Кажется, он только что сам, того не желая, сдал ее.
Дора села в кресло и, судя по тому, что они с отцом не сводили глаз друг с друга, между ними шел напряженный диалог. Закрытый ото всех. Что ж, может, оно и к лучшему. Они минуты три молча и напряженно смотрели друг на друга. Потом Дора встала и пошла танцевать. Музыка была очень ритмичной и быстрой, а она умудрялась попадать в каждый ее такт. И ей совсем не мешал живот. Она даже словно и не ходила, а парила над землей. Олег посмотрел на нее внутренним зрением и увидел, какая мощная энергетика от нее исходит. Яркая, сияющая, позитивная. И она щедро делилась ею со всеми, кто был рядом. А ведь еще менее минуты назад была в гневе больше, чем тогда, когда безжалостно задушила марсианина. Как же ей так быстро удалось справиться с собой и перенаправить свою энергию в позитив? Неужели музыка повлияла? Дима мне подмигнул, и я понял, что прав. Вскоре к ней присоединился Пелегин, и Олег снова поразился красоте и грациозности этого дуэта. Они словно были единым целым, плавно перетекающим друг в друга. Аверин украдкой посмотрел на Влада, тот следил за парой, не отводя глаз. Он уже был счастлив тому, что его берут в наш отдел, надеялся узнать так как можно больше о судьбе дочери.