— Это потому, что сейчас она мои гены активировала, — улыбнулся Демитрий, — а до этого с глорианскими жила.
— То есть активирует свои разные гены от разных рас попеременно. Разве так можно?
— Можно, на то она и химера. Ты поспи. Ты вымотан. Ехать еще час двадцать. Демитрий провел ладонью перед глазами Влада — и тот погрузился в крепкий и безмятежный сон.
Я настолько залюбовалась сыном, что отрешилась ото всего, вздрогнула всем телом, когда машина резко затормозила. Нас подрезал огромный внедорожник. Ох ты ж, Лада моя матушка! Вспомнилась сама собой присказка Перуна. Вернее, не присказка, а молитва, как выяснилось. Обережное обращение к маме.
— Женя, я сейчас выйду, а ты уезжай! Быстро! Позаботься о нем, если я не вернусь, пожалуйста!
Я передала сына Жене и выпорхнула из машины, крикнув: «Уезжай»
Перешла в Марсианскую ипостась, приготовившись убивать.
Из внедорожника вышло шесть молодчиков. Все марсиане, все с самым высшим бордовым поясом шайгенов, это видно сразу по глазам, кто сведущ, хреново! Шестерых не одолеть одной.
Перешла в урайскую ипостась, собрала все энергию, что во мне была, запустила в бойцов, не успевших еще опомниться. И тут рухнула на снег, сраженная собственным, вернувшимся ко мне зарядом.
Так вот почему они так спокойно стоят на месте. Держат коллективный защитный экран, сейчас измотают, отрубят голову, догонят Женю и заберут Илюшу.
— Тааарх, помоги!
Кричу я, мысленно взывая к бывшему супругу. Не знаю, почему именно к нему. Инстинктивно, что ли. Само вырвалось из сердца. Голову тут же пронзает ужасная резкая боль, словно по голове кирпичом стукнули. Они поставили еще и ментальные щиты, мешающие отправить зов в пространство.
Все равно кричу и кричу, и теряю и теряю драгоценные силы. Но больше ведь мне ничего не остается. У меня слишком мало сил. Еще один удар такой силы щит выдержит, а вот меня саму вырубит. Пойду врукопашную — не проживу и минуты даже в полной ардонийской ипостаси. Их слишком много. Хотя. Один вариант все же был.
Я все же воззвала к ардонийским генам — ровно настолько, чтобы стать привлекательной азиаточкой, и кидаю ардонийский зов всеми силами, что еще остались. Должны услышать, должны подчиниться, должны ослабнуть, должны подойти. Это как Зов вампира, как песня птицы Сирин, как кусок хлеба для того, кто три дня не ел ни крошки. Невозможно не поддаться соблазну и не подойти. Не прикоснуться. Не вдохнуть в себя мой чарующий запах. Хочется целовать меня всю с ног до головы. Хочется, чтобы я отвечала тем же. Ой, как хочется! Трое дрогнули, пошли ко мне. Идите, идите, приласкаю, ой как при…