— Потому что Велес на вроде инквизитора, смотрящего над Люцифером, одного его он лишь и боится, а так вседозволенность вон почуял и творит что хочет.
В дверь постучали и, не дождавшись ответа, в спальню вошел Перун.
— Утро доброе. Илюша уже покушал?
— Нет, мы только что искупались.
— Покорми его. И Демитрий отвезет его к Олегу. Он должен его увидеть, Илюша должен восстановит с ним контакт. Ему не хватает папиного тепла.
— Да что ты говоришь! А мне вот маминого не хватало, и тебя это не заботило что-то. — Дора злобно посмотрела на отца. — Впрочем, ты прав, пусть эта сволочь увидит, на кого руку поднял.
— Отчет где? У нас конец года на носу, — навис над Олегом Пелегин.
Олег вытащил папку из стола и подал Пелегину. Тяжко вздохнул и решился.
— Пожалуйста, позвольте мне поговорить с ней.
— А ей никто не запрещает. Она сама не хочет тебя видеть. Она обижена. Ее можно понять. Дай ей время. И делай выводы пока.
Громовержец, как всегда, был образцом хладнокровия.
Вот уже неделю где-то без него жил и рос его сын, вот уже неделю с кем-то была его жена. Дай бог ей счастья с Тархом. Даже если сейчас они не вместе, то скоро сойдутся. В этом Олег был уверен. Вот ему она простит все, потому что искренне Любит. То, что она с ним не спала эти месяцы, нечего не значит. Тот взгляд в кафе, когда она преклонялась перед ним, и то, как потом себя вела. Вроде бы смеялась, а на самом деле рыдала, не желая с ним расставаться. Я без него — как монах без бога. Лучше ее чувства и не опишешь.
Первое время — реально хотелось руки на себя наложить. Но, помня слова Влада, что она на коленях вымолила, чтобы ему, ничтожеству, жизнь сохранили, эту мысль отбросил сразу. Не должна ее жертва пропасть даром. И, может быть, когда-нибудь ему позволят увидеть Илюшу.
Он не ждал ни от кого прощения, да он и сам себя простить не мог. Не было содеянному оправдания. Особенно пуле, пущенной в живот. Такое не оправдаешь ни алкоголем, ни даже гипнозом, если он имел место быть. А, видно, имел, раз Корнеева больше здесь не работает. Не зря сучка все эти месяцы в друзья набивалась. Подпитывалась его эмоциями, вампирша чертова!
Понимал, что никакими словами не оправдаешься. И «прости меня» здесь звучать будет неуместно — как насмешка, но все же. Пробовал вчера позвонить. Все время срывалось. Он в черном списке. Перевел ей на карточку свою новогоднюю премию. Возникла идея купить им подарки и передать через Демитрия. Он, вроде, к нему лоялен, сказал только, что он редкий дебил, и, если еще раз выпьет хоть грамм, ящер ему лично голову откусит.