— Я не о нем грущу, — покачала дочка головой.
— А о ком?
— Сегодня твоей внучке исполнилось бы 6 лет.
— О, моя ты хорошая. Бедняжечка ты моя, — Влад обнял дочь за плечи и почувствовал, как она вся дрожит. — Что, правда, не было другого выхода?
— Да. Увы. Все знаю, понимаю, но все равно ненавижу его за это.
— Ты настолько ненавидела мужа, что отдалась его убийце в первую же ночь?
Влад реально чувствовал, как волосы на голове шевелятся, ей-богу…
— Во вторую, — поправила Дора, — к моменту его якобы смерти я уже настолько ненавидела его, что была просто благодарна Олегу за избавление. И эту ненависть он мне сам внушал по капле каждый день, начал еще года за полтора до расставания.
— Но он любит тебя. Значит, им нужно было, чтобы родился Илюша, и от Олега. А больше, как я понимаю, Олег им не нужен.
— Одно я знаю точно: вреда ни ему, ни Илюше причинить я не позволю никому.
— Да ну что ты, у кого только рука поднимется на такую прелесть, — в гостиную дома Пелегина вошла
Женя, держа капризничавшего младенца на руках, — он проснулся и кушать хочет, кажется.
— Иди ко мне, мой родной, — Дора взяла на руки сына, и тот сразу успокоился и даже заулыбался, — да мое ты счастье! Улыбается… Моя радость!
— Так, постойте. Поверни его личиком ко мне.
Влад вытащил из кармана айфон и запечатлел первую улыбку внука, блаженно покоившегося на груди матери. Она нежно прижимала его к себе, улыбалась, а в глазах стояли слезы. Сердце Влада опять сжалось.
— Потрясающее фото.
— Мы сейчас переоденемся, покушаем. И вернемся к вам на фотосессию, — дочь украдкой смахнула слезинку. — И кстати — в качестве подарка я брата хочу.
— Мы бы и рады, но у меня с этим проблемы.
Женя смутилась, в глазах появились слезы.
— Поверь мне, Женечка, под новый год и не такие чудеса случаются. Если в них верить, конечно, — подмигнула Дора.
Вышла Дора минут через 40 и выглядела просто шикарно: яркий, но к месту макияж, потрясающее красное платье с практически голой спиной, откровенным декольте и глубоким разрезом справа потрясающе подчеркивали ее идеальную фигуру, не добавляя не грамма излишней откровенности, на ногах были открытые красные босоножки на шпильках, на шее на золотой цепочке висел кулон с черной жемчужиной, на правой руке — тонкая золотая цепочка. Ирка, взвизгнув от восхищения, помчалась за фотоаппаратом, и тут же предложила Доре тысяча и одну позу для съемки.
Позже пришли другие ее, с позволения сказать, отцы, принеся уже готовую еду из ресторанов и подарки. В 9 часов, когда все хотели пойти погулять, Дора вдруг стала чесать руку и уставилась со злобой на Пелегина: