— Дим, оставь нас, — тихо попросила я, ящер тут же вышел, не задавая лишних вопросов. По аурам и так все видно.
— Вы что-то хотели, Доротея Владиславовна? — подчеркнуто холодно осведомился глорианский отец.
— Пап, прости меня, пожалуйста, — тихо попросила я, — я вас всех люблю. Ты знаешь. Но… моя душа, она словно на четыре противоположные части поделена, и эти части иногда разрывают всю мою сущность. От тебя и от Влада, видимо, достались большие части. Я никак не могу забыть и отпустить те годы обучения с Демитрием и Витаором. Они чужды и дики другой половине моей души.
— Я знаю милая, знаю, — Пелегин подошел и обнял меня, — мне тоже вместе с тобой больно и плохо, поверь, но я не мог оградить тебя от этого. А знаешь, что — ты думай о том, сколько жизней ты уже спасла благодаря этим знаниям. И сколько сможешь спасти еще. А я всегда буду рядом с тобой, моя хорошая. И поверь мне, что было сделано все возможное для того, чтобы спасти Лизу.
— Пап, я беременна. Это само как-то вышло, я ж думала, что не смогу больше. Мне страшно… Очень.
— Не бойся, милая. Это будет замечательный мальчуган, как две капли воды похожий на своего отца. — Пелегин счастливо улыбался, держа мои похолодевшие от страха руки, в своих горячих. — Такие дети, как Лиза, рождаются лишь раз, на изломе тысячелетия.
— И у них у всех такая печальная судьба?
— Как правило, — кивнул отец, — отпусти ее душу… Не держи, дай спокойно уйти и переродиться.
— Она еще ко мне вернется? — с надеждой спросила я.
— Обязательно, — улыбнулся отец, — только отпусти сейчас. И береги себя, моя ты супер-геройка. Я знаю, что тебе тяжело. Но я что-нибудь придумаю, обещаю. Но поселок не покидай, пожалуйста. Пока не родишь. Сейчас ты особо уязвима. Он уже понял, что склонить тебя на свою сторону вряд ли сможет. Остается одно — убить. Пока не вошла в полную силу и не стала для него реальным противником.
— Хорошо, пап, я поняла, — кивнула я, прижимаясь к отцу, питаясь его энергией силы и уверенности, которой он всегда так и лучился. Отец отстранился и вдруг встал передо мной на одно колено, коснувшись губами обнаженной полоски живота.
— Ты только представь, какое это чудо, — отец коснулся рукой живота, и по нему разлилась волна внутреннего тепла, окутывая меня всю, словно кокон. Генерал поставил мощную энергетическую защиту.
— Ах, вот почему тебя последнее время с этой планетки не вытащить! — услышала я возмущенный женский голос, а обернувшись, увидела в дверном проеме высокую девушку — блондинку с длинными вьющимися волосами. У нее были голубые, как у отца, глаза и такой же проникающий в самую душу взгляд. В том, что передо мной стояла дочь Пелегина, не было никаких сомнений. Тот же нос чуть с горбинкой, тот же овал лица.