— Глупая, — колдунья разнесла каркающим смехом тишину погреба, в котором в крепости стояли и бочки с хмелем, и клети с ожидающими своей участи, — И все прочие глупцы. Стала бы я соваться… Да только кто мне поверит? Мое слово против…
— Чьего? — нахмурилась.
— Ничьего, — покачала головой женщина. — Сама-то зачем пришла?
— Сказала же, помочь хочу.
— А я что взамен?
Помедлила:
— Заклятье мне нужно. На силу невинной крови…
— Не знаю таких, — отшатнулась она и глянула будто с испугом, — Или не скажу. Прежде котла и костра убьет это — нельзя нарушать равновесие между миром людей и чужим. Забудь о заклятиях, душу ведь разрушишь.
— А Торрад говорил, что ты злая, — улыбнулась почему-то, хотя никакого веселья не здесь не было, — А ты вон как о чужих душах беспокоишься. Для верного дела мне заклятие нужно — защитить хочу наши земли. А если боги накажут в ответ, что ж… значит так тому и быть.
— Глупая и верная? — колдунья снова придвинулась и посмотрела уже с любопытством, — Ты что задумала?
— А вот это не твое дело пока. Так поможешь мне?
— А что толку? Такие как ты ничего с заклятием не смогут сделать.
Усмехнулась. Кого она видит перед собой? Кого я и показываю.
Размотала вдовий платок, под который спрятала волосы, и расстегнула платье.
В крепость я приехала не как дочь короля, а как дальняя родственница одного из воинов. С ярлом мы справедливо рассудили, что ни к чему привлекать лишнее внимание — мало ли, какие слухи пойдут по долинам. А так в мою сторону никто и не смотрел…
Женщина, что никому и не сказала своего имени, прищурилась и осмотрела и волосы, и черный хрусталь.
— С юга, значит, — протянула задумчиво, — и без клейма пока. С камушком-то знаешь, что делать?
— Ты, может, знаешь? — вцепилась в нее жадно. Об этом хрустале столько слухов ходило, но никто не знал доподлинно, в чем его воздействие. Я тоже не знала — и если смогу и про это понять…
— Я-то может и знаю… — протянула колдунья задумчиво и припечатала, да так, что понятно стало — не скажет ничего. — Только с камнем со своим ты сама должна разобраться, как и с родом.
— А заклятье…
Снова посмотрела внимательно. И буркнула:
— Ничего ни у людей, ни у богов просить не буду. Но если меня сожгут… Так что поторопись со своим спасением.
И назад шагнула, в самый дальний угол клетки. Я же развернулась и пошла прочь из подвала, даже не отметив, когда ко мне снова присоединился Даг.
Мы прошли темный двор и по боковой лестнице поднялись в военный зал.
— Рассказала? — повернулся на мои шаги хозяин крепости. Кроме ярла Торрада там сидели лишь трое знакомых воинов, потому я зашла не скрываясь — и говорить могла без опаски.