— Ты хорошо поработала над покоями.
Спокойный голос Ворона прорвался сквозь гул крови в моих ушах.
Я будто вынырнула на поверхность и осмотрела комнаты уже другими глазами.
Здесь стало уютнее и теплее с тех пор, как я взялась за дело вместе со служанками. Ледяной король, прежде всего, воином был и не слишком задумывался о комфорте. Я же взялась за дело с рвением, которое и сама в себе не подозревала.
На выскобленные начисто камни легли шкуры и даже один, чудом уцелевший ковир, вызывавший восторг и удивление — уж не знаю, как его смогли сплести столь тонко и ярко, покрыть узорами, но он занял почетное место рядом с огромной кроватью.
На нее положили новый тюфяк, набитый не запревшей соломой, а шерстью и пухом, а еще — лучшие простыни и шерстяные покрывала.
В углу нашлось место для нашей одежды, голые стены спальни украсили гобелены, которые, ворча, выдал мне ярл, ведший учет разному добру, привезенному из походов. На деревянные, рассохшиеся кресла положили валики, также набитые шерстью. А в комнате, предварявшей спальню, поставили дополнительный жар с камнями и скобами по моей задумке, а также стол и удобные лавки и сундуки, куда переехали мои снадобья. Даже отхожее место мне удалось привести в порядок — деревщику я заказала плотную крышку, прикрывшую дыру в каменном полу, с которой поддувало и пахло, и ширму. А в угол поставили самую большую лохань из всех, мной найденных, да еще и по читанной в одной из книг традиции, настелила туда крепкий кусок ткани, чтобы телу было приятно.
Роскошь… которую я смогла позволить себе впервые в жизни. И теперь с интересом ждала слов своего мужа.
Не нахмурится ли на самоуправство? Не заявит ли, что Ледяному королю не пристало жить как изнеженной деве? Но он только кивнул.
— Мне нравится.
А затем стянул сапоги, жилет и кожаные доспехи и посмотрел на меня с искрой в глазах. И сказал несколько насмешливо и мягко:
— Омой меня.
Дрогнула, вспомнив ту ночь, когда впервые услышала эти слова. И губу прикусила, чтобы не расплыться в неуверенной улыбке.
И хорошо, что у меня была небольшая передышка, чтобы вспомнить снова… Как это быть женщиной, которая трогает своего мужчину.
Ворон разделся полностью, все также поглядывая на меня, а я сняла и накидку, и синее платье, оставшись только в нательной рубашке до колена, украшенной традиционной северной вышивкой — резкие копья веток, перемежавшиеся нежными завитками, в которых можно было угадать весенние листья.