Вздохнув, я повернулся. Наверняка это Алиса. Надо ее поприветствовать. И помочь в очередном пустяковом деле, вроде снятия корсета или открытия книги на нужной странице.
И я бы повернулся. Если бы тело меня слушалось. Продолжая сидеть и смотреть на нож, я понял, что мышцы мне неподвластны. Не только они — вообще все. Даже мысли начали течь… будто не от меня.
Глаза внимательно следили за кромкой лезвия. Вскоре уже — за острием.
Мне хотелось отвести взгляд. Особенно после того, как клинок приблизился к лицу. Тело не слушалось, я в этом убеждался снова и снова. И все чаще мне хотелось спросить себя: кому же тогда подвластны руки?
Клинок замер. Я увидел блик, нервно танцующий от дрожащего пламени свечи. А затем воцарилась тьма. В одном месте передо мной. Будто кто-то накинул черную ткань на кусок стола. Или на глаз.
Я заорал. Этот крик разорвал оцепенение, разорвал неподвластность тела. Он освободил меня, и вместе с этим — чувство огромной боли.
Свалившись со стула, я ухватился рукой за глаз. Горячая кровь вытекала на ладонь, а сквозь пальцы — на пол. Я смотрел, как алое пачкает доски, и крик драл мое горло.
— О, человек, тебе больно, да?
Что-то ударило меня в спину, и я рухнул лицом вниз.
— Древней тоже было больно, я тебя уверяю. Ты тупица, ты не мог этого чувствовать, но все мы прожили эту боль вместе с ней.
Меня перевернули и тут же подавили мою попытку вскочить, чтобы дотянуться до пистолета.
— Ты стреляешь очень метко, — прошептал вампир, глядя на меня фиолетовыми глазами. — Но можешь ли ты контролировать свои мысли так же, как пули? Ответ уже очевиден, человек. Ты свободен, можешь взять пистолет. Убей меня.
Я поднялся. Боль отступила, подарив мне чувство обреченности. Невозможно было осознать его в полной мере, ведь подконтрольный разум практически не существует самостоятельно. Он отделяется, а границы размываются. Оставалось лишь смотреть, как рука проходит над револьвером, заряженным серебряными пулями. Как пальцы берутся за рукоять ножа. Может, в тот момент, где-то в глубине души, мне хотелось умолять, кричать… может, в ту секунду я готов был сделать что угодно ради того, чтобы мне оставили хотя бы один глаз. Но голос, звучавший сухо и безжалостно, полностью поглотил мою концентрацию.
— Ты хорошо умеешь стрелять. Но я не думаю, что скот должен обладать подобным навыком. У тебя дар. Я хочу его пресечь на корню, пока ты не убил еще больше Высших этим дрянным оружием.
Я старался напрячь руку, но мне было не под силу даже вернуть контроль над мыслями — про тело говорить нечего. Оставалось лишь смотреть. Наблюдать последний миг, который был доступен моему осознанию.