— Думала, не смогу вывести тебя на чистую воду?! — не унимался Ольшанский, — А вот и нет! Не на того напала, мошенница! За всё ответишь!
Рука пришла в движение сама собой. Взмах… и от громкого хлопка заложило уши. Валерия даже зажмурилась. Что она на этот раз взорвала? Осторожно приоткрыла глаза, боясь обнаружить в клочья разлетевшиеся кресла и диванчики. Но мебель, к счастью, осталась целой. Видимо, приёмы Тоцкого хоть немного сработали. Единственной вещью, которая пострадала из-за действий Валерии был дурацкий цилиндр Ольшанского. Это он схлопнулся, издав этот страшный звук. Теперь головной убор больше походил на нелепую фуражку.
Сам Ольшанский почему-то выглядел страшно довольным. Он снял с головы свою блинообразную кепи и покрутил в руках, всё больше расплываясь в улыбке. Точно ненормальный.
— Наша кровь! — крякнул он самодовольно. — Иди сюда, девочка моя, — раскрыл объятия и двинулся на Валерию.
Она начала отступать, судорожно соображая, чем вызвано такое радикальное изменение настроения Ольшанского.
— Вы что, устроили всё это специально?! Нарочно злили меня, чтобы спровоцировать? Хотели, чтобы я сорвалась? Это была проверка?
— Разумеется, девочка моя. Ух, какая ты сообразительная, чертовка! Чувствуется наша порода, — он всё наступал и наступал со своими распростёртыми объятиями.
Валерия пятилась, не забывая атаковать:
— А слов Тоцкого вам было мало? Он же видел метку собственными глазами.
— Верить Тоцкому на слово я не мог. Он заинтересованное лицо.
В чём заинтересованное? Валерия не поняла, но продолжила атаку.
— Вы хоть понимаете, что провоцировать нехорошо? Вы поступили неэтично!
— А когда это Ольшанские поступали этично? — Он с самодовольной улыбкой покрутил в руке свой блинообразный цилиндр. — Тебе не кажется, девочка моя, что ты тоже перешла границы? — слова прозвучали не с укором, а наоборот, словно похвала. — Вся в меня. Узнаю темперамент.
— То есть вы утверждаете, что вы мой родственник?
— Да. Отец.
А вот и лётчик-испытатель отыскался. У Валерии в голове творился жуткий сумбур. Получается, этот лётчик-залётчик когда-то залетел в земной мир. Там охмурил маму Валерии. А потом преспокойненько улетел обратно. Двадцать лет его не интересовало, что там с дочерью, а теперь вспомнил, что он отец?
— Да я знать вас не хочу! При первой же возможности вернусь домой и забуду о вашем существовании!
— Строптивая, — снова расплылся в улыбке Ольшанский. — В точности, как я в молодости.
— До свидания, — Валерия развернулась, чтобы идти. — Надеюсь, больше не увидимся.
— Увидимся, — без тени сомнения заявил он. — Я собираюсь наверстать те двадцать лет, которые не имел возможности тебя видеть. И, кстати, если что будет нужно, обращайся. Имей в виду, ты наследница огромного состояния.