Эгра совершенно спокойно смотрела на хозяйку, а Гара со злобным удовлетворением осматривала продукты на столе и обеспокоенную меня.
— Сюда иди, — крикнула Тосс из помещения, — Тиль, я долго буду ждать?
Поторопилась, не зная какого еще наказания ожидать от грозной хозяйки «Сварливой кошки».
— Это возьми, — ткнула в кусок копчености женщина.
На полочке лежал окорок, точнее то, что от него осталось. Сегодня несколько раз приносила его кухарке и убирала обратно.
— Заберешь домой, — произнесла Тосс и вышла из клети.
— Благодарю, — прошептала ей вслед, прижимая мясо к себе.
— Отработаешь, — отозвалась женщина и подошла к подавальщице, — Я приказала. Поняла?
— Ты же сама говорила, что она за объедки работает, — запротестовала Гара.
— Говорила, а теперь она как все, — отрезала Тосс и важно покинула кухню.
— И деньги будешь ей платить? — ехидно поинтересовалась слухачка.
— Пока едой обойдется, — донесся ответ из общего зала.
— Задержалась ты здесь что-то, — прищурилась на меня подавальщица, — Не нравишься ты мне.
— Ты домой идешь? — перегородила дорогу Эгра, загораживая спиной меня, а уши навострились.
— Ладно, успею с ней разобраться, — неохотно отступила Гара.
Кухарка обернулась, оглядела мое счастливое лицо и мотнула головой на выход, молчаливо приказывая поторопиться домой.
После ночной встречи с псом и его поводырем ничего страшного не случалось, тем более мама заранее говорила, стоит ли сегодня ночью возвращаться или лучше остаться в таверне. Она не могла точно сказать чего следует опасаться, но в случае опасности всегда предупреждала. Хотя иногда мне казалось, что она просто старается не позволять бродить одной по ночному городу.
Лаэль с каждым днем становилось лучше. Она перестала лежать сутками на топчане, а садилась и смотрела на связующие нити вокруг. Мама готовила, кормила ее, разговаривала, а я добывала им дрова, свечи, еду. В какой-то момент начинала подумывать о покупке новых вещей, но пока заработанных денег едва-едва хватало, чтобы жить в тепле и при свете. Нужно придумать, как зарабатывать больше.
Именно об этом я задумывалась все чаще. Расчет получала, как и раньше, одна монетка в четыре дня. Тосс отлично считала и никто из клиентов или наемных работников не мог ее обмануть или обхитрить. Да я и не собиралась. Радовалась тому, что могу относить продукты, кушать на кухне и спать в чулане. За последнее время даже немного поправилась, и платье не висело балахоном.
Мне разрешили стирать одежду свою и родных, которую приносила из дома. После работы, глубокой ночью, но зато в горячей воде. К моменту, когда приходили первые посетители, все успевало высохнуть, и я радостная несла на следующий день одежду, приятно пахнувшую мылом.