— А берут любовниц, — хмыкнула я, — и что же, позвали бы свою Лизавету?
— Она не сможет, — коротко ответил Городецкий.
— И вы не нашли никого другого, к кому обратиться с подобным предложением? Пал Сергеич, да у вас поди баб, как грязи. Свистните, любая прибежит.
— Интересного ты обо мне мнения, Аленка.
Я все же немного смутилась.
— Нет, серьезно, почему я?
Он пожал плечами.
— Кого-то нового надо искать, а ты под рукой. К тому же, мы ведь почти семья, так что не в твоих интересах меня подводить.
— Как мило. Семья. В каждой семье, наверное, снохе предлагают играть любовницу?
— Ну и не в каждой семье выходят замуж по расчету. Подумай, это хорошее предложение.
— Чем? — уставилась я на него, проигнорировав первую часть.
— Ты поедешь со мной в статусе помощницы от института. Как раз в это время в Питере будет форум, который я обещался посетить. По приезду получишь зачетку со сданной на отлично сессией.
В общем, все лицеприятные слова в сторону профессора у меня закнчились, потому я прокрутила в голове непотребные. Ну и человек!
— И как вы же договоритесь о сдаче моей сессии? — интересно, право слово, не сам же он будет с зачеткой бегать и жалобно заглядывать в глаза преподавателям.
— Я жертвую туда столько денег, Аленка, что никому в голову не придет возмущаться. Я так понимаю, твои расспросы означают, что ты согласна?
— Ничего они не означают, — буркнула я, — вопросы они и есть вопросы. Вы что, с девушками мало общались?
— С такими, как ты, никогда.
Вот это сейчас что было? Комплимент или насмешка?
Я подозрительно просканировала его лицо, но не обнаружила ничего кроме немного подросшей щетины, которая, кстати, ему очень шла. Да он бы и в мешке из-под картошки выглядел мужественно, особенно, если мешок использовать как набедренную повязку…
— Кулагина, — привычно позвал Пал Сергеич, я вернулась из своих фантазий и уставилась на него, — я жду ответ.
— Как приличная девушка я должна взять время на размышление.
— А ты приличная, Аленка? — он резко тормознул на парковке, так что я слегка подалась вперед и тут же отпрянула назад, сдерживаемая ремнем безопасности.
Городецкий успел свой ремень отстегнуть и, повернувшись ко мне, разглядывал с улыбкой.
— На что это вы намекаете, Пал Сергеич? — демонстративно оскорбилась я.
— Ни на что, Кулагина, упаси бог, — он даже ладони выставил перед собой.
Выйдя из машины, обогнул ее и открыл мне дверцу. И руку подал, гад такой, ну как тут откажешься? Я со всей возможной статностью вышла, а он, притянув, шепнул на ухо:
— И все-таки ты плохая девочка, Аленка.