— Я здесь, дома была. Помогла ей. Как она плакала! — Катя судорожно вздохнула. Саша тогда с Николаем Августовичем во Францию часто ездили. Вскоре после женитьбы обвинения сняли — видно договорились они с отцом Дашеньки. Он ведь генералом был, Мишка-то, для него это раз плюнуть. А вот за что над дочерью так измывался, не знаю. Только Дашенька страдала от этого сильно. Думаю, Саша ей помог, а она ему… Так бывает…
— И что было дальше? При чём здесь Лёка?
— А вы слушайте, не перебивайте! Я давно в себе это ношу. Всё боялась, что вылезет наружу… Пусть теперь… сколько мне той жизни осталось? — Катя перевела дух и продолжила. — Лёка приезжала редко. Только за деньгами, разве что. На них же и куролесила потом. А как не дать родной дочери? Я же верила ей, — Катя обхватила себя руками и склонила голову на грудь. — Весну и лето того года она в Крыму жила. С кем, не знаю, у неё много было разных. Я ведь даже не догадывалась, что она беременная. Думала, что мозгов хватит. Ну, а когда она вернулась, позвонила мне, но приезжать запретила. Я только знала, что жива, и слава Богу. А вот ту ночь меня как чёрт рогами в бок ткнул. Сама не своя понеслась в город. Езды тут час, а добиралась почти три, где пешком, где на попутках. Да только когда к квартире подходила, знала уже наперёд, что кончено всё…
Маша снова потёрла глаза, пытаясь взбодриться.
— Он-то, миленький, на диване лежал. Не плакал даже. — Катя с трудом проглотила ком в горле. — А Лёка дозу приняла. Так и сидела на полу с иглой в руке в крови вся…
— Как же она родила? Сама? — побледнела Маша.
— Сама… Хорошо хоть не на улице… Я простыни собрала, пол затёрла. Потом позвонила, чтобы приехали… Взяла моего маленького на руки и… — Катя всхлипнула. — Он ведь такой худенький был, нежный… Косточки, что спички. А ресницы! — Катя улыбнулась сквозь слёзы. — Даше очень тяжело было. Совсем в себя ушла. Сама никому не сказала и мне запретила. Так и делала вид, что беременная… Саша в своих делах закопался, ничего не замечал. Я так думаю, что прихватил его генерал за жабры, не вырвешься… А Сашенька, он за семью переживал, за доброе имя. Отец-то известнейший человек, глыба! — Катя перевела дыхание. — В отъезде они тогда все были. Только мы с Дашей. Я мальчонку привезла… ей…
— И она ничего не спросила, откуда он?!
— Спросила… А я сказала, что у цыган купила, — скривилась Катя. — Кто ж его знает, от кого Лёка родила. Я всё боялась, что не выживет — слабенький был… Но тут уж мы с ней расстарались — и врача нашли, чтобы справку дал, и по уму оформили. Денег прорва ушла… Дашка все свои украшения отдала.