Катя вздохнула и оглядела грязь. Затем потрогала раму, прикрыла её, с силой нажав на ручку.
— Я для вас стараюсь, а вы… — она подняла цветок за нижние толстые колючие листья и положила его на подоконник.
Маша не верила своим глазам и ушам — кроме сожаления о цветке, в Катином лице ничего не отобразилось. Но Маша видела чёрные засохшие разводы на острие ножа. Она только теперь увидела разницу между столовыми серебряными приборами Цапельских и орудием убийства. Конец его был заострённым и заточенным.
— Вставайте, — Катя протянула руку, но Маша поднялась сама.
Не сводя с Кати глаз, Маша достигла двери. Домоправительница смотрела на неё, и во взгляде её промелькнуло сожаление. Она не стала препятствовать. Вздохнув, присела и стала собирать осколки глиняного горшка. Маша кинулась прочь, чтобы как можно скорее покинуть этот дом.
«Твою ж мать! — Маша, не обращая внимания на то, что её могли увидеть, неслась через холл к входной двери. — Какую же выдержку надо иметь?! А я ещё старухой восхищалась! Да Катя форы даст всем вместе взятым! Даже не шелохнулась!»
Остановившись у двери, Маша похлопала себя по карманам, проверяя телефон, заглянула в пакет и наконец выдохнула. Не хотелось снова возвращаться, забыв что-нибудь. Нет, сюда она больше не придёт ни под каким предлогом! Но что теперь делать?! Дверь была заперта изнутри, и Маша поискала глазами ключ. Он лежал на этажерке в небольшом углублении. Трясущимися руками Маша вставила его в замок и повернула два раза.
Тёплый ветер встретил её на крыльце, взъерошив копну волос и заставив задохнуться от нагретого воздуха. Словно там, внутри дома, царил болезненный мрак, а снаружи кипела жизнь. И вот эту жизнь не пускали, запирались от неё на замок и прятались в темноте, скрывая свои постыдные тайны, обитатели старого особняка.
Зачем, зачем Катя сделала это?! Почему не потребовала вернуть нож и даже не испугалась? Была уверена в том, что Маша будет молчать? Конечно, ради Кости, исключительно только ради него… Но Костя ничего не знает, и эту ношу Маше придётся тащить одной, даже не будучи уверенной в том, что они останутся вместе. И захочет ли теперь она сама теперь быть частью этой семьи, Маша не понимала.
Катя могла бы сделать с ней всё что угодно, пока она спала. И это чувство усталости и слабости, которое накатывало на неё периодически… Что если это отрава?!
Маша остановилась посреди рощи, вытерев холодный пот с лица. Что если её отравят так же, как Аркадия? Или яд уже внутри неё, и поэтому Катя так спокойна? Знает, что недолго осталось Маше ходить по свету и совать нос в чужие дела…