— Ты же пела! — Маша подняла голову и огляделась.
— Ага, — увидев её лицо, Тоня присвистнула, — местные мимо шли.
— И?! — воскликнула Маша.
— Дала предупредительный, — рассмеялась малярша. — В смысле, залп.
Маша шумно выдохнула:
— Вот ты шутишь, а меня чуть кондрашка не хватила. И дверь я не заперла.
— Извиняйте! Сама как на иголках. Давай ключи. — Тоня выхватила из рук Маши связку и, как заправский партизан, прячась за деревьями, приблизилась к зданию.
Маша в это время следила за дорогой из кустов.
— Сделала, что хотела? — спросила Тоня, вернувшись, и деловито стала стряхивать с Машиной одежды опилки и кусочки сажи. — Видок у тебя, конечно. Помыться бы.
— Мылась недавно.
— Ну-ну. Тогда пойдём салфетки купим. Почистим витрину.
Маша кивнула. Заячьими тропами, в обход основной дороги, они подошли к магазину.
— У них и телефон попросим. Такси вызвать. — Тоня поморщила нос. — А то, может, я лучше на попутке? Иногда бесплатно довозят.
— Нет уж, — возразила Маша, — поедешь как нормальный человек.
— А ты, что ты будешь делать?
— Я не одна здесь, — успокоила её Маша. — Ты, главное…
— Помню я, помню…
— Тоня, не забудь всё, что слышала и видела, понимаешь? Надо, чтобы тебе верили.
Продавщица одарила их таким красноречивым взглядом, что Маша начала путанно объяснять, как упала в овраг. Тоня одёрнула её и потребовала салфетки, бутылку воды и телефон, чтобы позвонить. Продавщица выслушала отказ на предложение купить свежего пива и с нетерпеливо гремела ключами, пока Маша и Тоня ждали машину у окна и оттирали друг другу руки и лица.
Маша продиктовала адрес водителю и ввела свой номер в телефон Тони.
— Ты мне дозвон сделай, когда приедешь, хорошо?
Тоня с грациозностью медведицы облапила Машу:
— Ты это, аккуратнее тут.
— Хорошо.
Через полчаса Маша проводила взглядом машину и уверенно зашагала к дому Цапельских, на ходу придумывая, что скажет Косте, если его увидит.
Всё разрешилось гораздо проще, чем Маша могла себе представить. Она увидела Серафиму.
Уже почти стемнело. На фоне сумерек приветливо и тепло горели окна дома. Было странно видеть недвижимую фигуру в длинном светлом платье, стоящую у закрытых ворот.
Маша неслышно поднялась на крыльцо и взялась за ручку. Но затем остановилась, глядя на тётку Кости. Та, словно почувствовав её взгляд, обернулась:
— Не спится?
Маша сжала ладонь на ручке двери и потянула на себя до щелчка, будто только что вышла.
— Душно. — Ей на самом деле очень хотелось ополоснуться, но не от липкого стоячего вечернего воздуха, а от набившихся за воротник опилок. — Наверное дождь будет…