— Дождь — это хорошо, — ответила Серафима и вздохнула.
Маша лишь пожала плечами, ожидая, что вслед за этим Цапельская привычно скажет что-то обидное. Она уже собралась было пойти в дом, но Серафима остановила её, махнув рукой.
Цапельская стояла на самом краю светового пятна, отбрасываемого фонарём, и на таком расстоянии производила обманчивое впечатление молодой женщины. Маша даже несколько раз моргнула, чтобы скинуть этот морок. Но ничего не изменилось — та же высокая худая фигура в длинном, слегка поблёскивающем, платье, и узкое лицо, на котором не было видно морщин из-за преломляющихся теней.
Маша поёжилась.
— Хотите вина? — предложила Цапельская и медленно направилась к крыльцу.
— Вина? Э… — Маша почесала шею, затем ухо и щёку. Салфетки из магазина были пропитаны каким-то адским лосьоном, от которого кожу немного щипало. — Если хотите… Но я бы, наверное, просто воды.
— В доме сядем? — задала следующий вопрос Цапельская.
— Как вам угодно, — дипломатично ответила Маша, и потёрла запястье.
— Тогда пойдёмте на веранду, — Серафима первой скрылась в доме.
Внутри пахло пирогами. Запах был густой, обволакивающий и словно оседающий на губах сахарной корицей. Маша сглотнула и повела носом. Так и есть — вишнёвое совершенство из песочного теста. «И как в одном человеке уживаются столь противоречивые вещи?» — подумала Маша о домоправительнице, а вслух сказала:
— Тихо как. Костя уже спит? — но тут же спохватилась — Цапельскую мог удивить её вопрос, ведь Маша старательно делала вид, что недавно спустилась вниз.
— Сомневаюсь, — пожала плечами Серафима. — Слышно, как ходит по комнате. У него нога тяжёлая. Наверное, в мать.
«В бабку…», — невесело усмехнулась про себя Маша.
С кухни выглянула домоправительница. Кивнув, она промокнула полотенцем разрумянившиеся лицо и шею.
— Катя, принеси нам на веранду вино, бокалы и… воду, — Серафима сразу же направилась через гостиную на веранду.
— И пирога, — умоляюще попросила Маша, — ма-а-ленький кусочек.
Катя улыбнулась, а Маше стало не по себе. «Господи, ну неужели я так хочу есть, что готова принять пищу из рук убийцы?!» Желудок сжался в ответ, не оставляя вариантов. Маша посмотрела вверх на лестницу, но к Косте не пошла.
— Вам ведь комары не мешают? — Серафима уселась в плетёное кресло-качалку. — Немного налетело. Надо просто вовремя закрывать окна сетками.
Маша села на стул, стоявший рядом с Серафимой. Демонстративно переставлять его не хотелось, а остальные стулья находились в гостиной.
— Включите ночник, — попросила Цапельская. — Так ведь гораздо уютнее, правда? — она раздвинула бледные губы в слабой улыбке, когда Маша дёрнула за шнурок под цветастым абажуром.