— Машина вот-вот приедет. В дом заносить не будем. Во дворе всё… — Люсьен прихватил Машу за локоть и отвёл на пару метров в сторону. — Как там Костя?
— Ты знаешь? — Маша нервно огляделась по сторонам.
— Да не кипишуй ты, — одёрнул её парень.
— Ты даже не представляешь, что я вчера пережила! — зашипела Маша. — Его ранили. Чуть полголовы не снесли… Ой, мамочки… — Маша увидела, как на улицу въезжает «газель», переваливаясь с боку на бок и пыля во все стороны.
— Так, — Люсьен весь подобрался и кивнул мужикам. — Ты сейчас к Розе иди, пока мы тут… И вот ещё что, — он склонился к уху Маши, — ты извини меня. Я ведь думал, что ты побрякушка городская. А Костя он мне как брат… короче, извини! — парень зашагал к машине.
Маша видела, как со скрежетом раскрылись двери, и мужики стали доставать гроб. Дедок в это время составлял табуреты прямоугольником во дворе и громко руководил процессом на дороге. Маша сглотнула и попятилась, нашаривая рукой калитку Розы. Юркнув в палисадник, она подошла к крыльцу симпатичного домика, увитого кудрявым плющом.
Дверь распахнулась, словно Роза уже ждала за ней появления гостя.
— Ну, здравствуй, — женщина посмотрела поверх головы Маши на то, что происходило у Люськиного дома.
— Я пирог принесла. Катя передала.
— Она звонила, да, — Роза разглядывала Машу. — Вот ведь, подумать даже не могла, что ты, — она удивлённо покачала головой, — и Константин Александрович…
Маша не сразу поняла, о ком идёт речь. Константин Александрович — это Костя, что ли?
— Ну да…
— А по виду не скажешь, — Роза вошла обратно в дом, лишь попридержав дверь. По всей видимости, так выглядело приглашение войти.
В доме было жарко. Пахло чем-то мясным — тягуче и муторно. В висках у Маши закололо. Она поморщилась.
— Может окна открыть? — спросила неуверенно.
— У меня тесто стоит, а сквозняк ему вреден, — женщина снова посмотрела на Машу, оглядев с ног до головы. — Чудно как-то выглядишь.
— Это не моё платье. У меня просто нет ничего с собой для такого случая…
— Случая, ага. Да ты чудная, как я посмотрю. Такого мужика отхватила, а к Люське бегаешь.
— С чего вы взяли? Не бегаю я. Мы просто дружим… — буркнула Маша.
— Ой, девка, ну какая дружба? Брехня это. — Роза открыла большой холодильник и достала холодец. — Смотри, как застыл! И прозрачный, как слеза! — она ткнула пальцем в студенистый край, сунув блюдо в руки Маши.
Маша опять поморщилась и сглотнула.
— Чего кривишься? Дай сюда, — блюдо отправилось опять в холодильник, заставленный банками с молоком и сметаной. — Чушь это всё! Не может быть между бабой и мужиком дружбы. А коли твой сквозь пальцы на всё смотрит, тогда он тряпка. Да и сама ты ему не больно нужна. Режь хлеб! — Роза кивнула на буханки и нож.